– В загородный дом, – сонно ответил он, а затем добавил, – изначально мы ехали туда отдохнуть и встретить Новый год. Это традиция.

– Нет, – уверенно покачала я головой, заставив Захара в удивлении приподнять бровь, – это неправда. Вы все подстроили, вы знали, что он оставит меня там, на трассе. И ехали следом! Чтобы теперь шантажировать его!

Глубокий вздох моего личного сидения говорил о его заканчивающемся терпении.

– Девушка, вы явно не в себе. Тебе нужно поспать, – отрезал он, переставая обращать на меня внимание.

– Признавайтесь, – повысила я голос, – что вы хотите со мной делать?!

От моего возгласа проснулся даже тот тип, что сидел с нами рядом, а водитель с пассажиром тем временем переглянулись между собой.

– Я тебе сказал, успокойся, – прозвучало надо мной уже с ноткой угрозы.

– О чем она говорит? – раздалось слева.

– Ну как это о чем? – я повернулась, – что вы собираетесь со мной делать? Избивать, мучить, а может насиловать?! Я просто хочу предупредить, что каждый из вас влип по полной, если вы замышляете шантажировать моего…

Я почувствовала, как к шее резко прикоснулась огромная рука и приподняла мое лицо. Пальцы мужчины сжались на моих щеках – несильно, но причиняя дискомфорт и заставляя смотреть собеседнику в глаза. Недобрый огонек был в его взгляде, а без того темные глаза стали еще мрачнее. Не отводя взгляда, я пыталась выдержать и не сдаться.

– К тебе никто не прикоснется, поняла? И еще, девочка, – прошептал Захар прямо в самое лицо, – ты не в том положении, чтобы угрожать нам, – а затем, отпустив мои глаза, он прошелся мельком по лицу и вовсе убрал от меня руки, ненароком растрепав и без того спутанные волосы.

– Не знаем, откуда ты такая взялась интересная, однако мы каждый год двадцать восьмого декабря едем сюда. Именно ночью, потому что работа у нас такая – поздняя, – бросил мужчина спереди.

– Это последнее оправдание для тебя, несносная девчонка. И даже не мечтай, что мы оставим тебя здесь. Я не тот ублюдок, что способен кинуть молодую девку там, а тем более изнасиловать! – повысил голос Захар.

Захар вдруг замолчал, и я увидела, как сильно он сжал кулаки. До хруста. Мне стало больно даже смотреть.

– Изнасиловать… – прошептал он себе под нос, а затем резко повернулся ко мне.

Я замерла и громко сглотнула от того, что прочла в его глазах.

– Слав, проконтролируй Захара сзади. У него опять эта херня с воспоминаниями началась! – услышала я крик водителя, а машина начала снижать скорость, постепенно останавливаясь.

– Я спокоен! У меня просто заболело сердце, – проговорил Захар, смотря прямо мне в глаза, – итак, Ярослава. Мы приедем туда, куда собирались изначально, а из-за заметенных снегом дорог в город вернемся только после Нового года.

Я промолчала, исподтишка наблюдая за ним.

– Я не слышу слов, что ты поняла меня, – раздалось рядом.

– Я поняла. Я молчу, – выпалила я, когда поняла, что с мужчиной что-то не так.

Ему было больно. В его глазах читалась боль, и если бы я только знала причину… то лучше бы заткнулась и вовсе не называла ненавистное ему слово.

Но вместо этого я осторожно продолжила:

– Но… мне нужно вернуться обратно, в город, – прошептала я на свой страх и риск, однако, встретив его мрачный взгляд, я усомнилась в своей затее.

– Это невозможно, – только и ответил он.

– Почему же?

– Потому что на обратную дорогу нам не хватит ни сил, ни бензина. Ближайшая заправка там, куда мы едем.

– Можно ведь что-то придумать, – настаивала я, чтобы повлиять на его решение, – Новый год…

– Высаживать здесь я тебя не буду, Ярослава, даже не проси! Ты проведешь Новый год у себя дома только в том случае, если туда приедет такси. Что маловероятно! Мне жаль, но ты и сама видишь, что мело весь день и всю ночь. Обещают до тридцатого декабря сильные снегопады. Мы отсюда уже не выберемся.