– Ааааа, теперь я ему завидую… Когда и я так смогу?

– Всему своё время. Ты обладаешь тем, чего нет у Томмазо – чутким сердцем, а такие люди хоть и страдают чаще других, но и получают в конечном итоге больше. Поэтому всё у тебя ещё будет, а сейчас просто начинается новая глава. А вот завидовать не нужно. Это чувство разрушает.

– Но как же это грустно, заканчивать что-то, прощаться с кем-то… – Стелла напоминала маленького волчонка, готового в любую секунду завыть.

– Там, где есть прощание, за углом уже поджидает новая встреча, а там, где заканчивается старое…

– За углом поджидает новое? – перебила девочка.

– Да, примерно так… – в голосе Гайи послышался добрый смех.

На следующий день Марио встал раньше всех, чтобы проконтролировать, что Томмазо проснулся и собран, поэтому, когда около восьми утра под окнами их квартиры раздался автомобильный гудок, Марио весело выглянул вниз, и убедившись в том, что это Лоренцо, поспешил в комнату сына.

Как заботливый отец, он донёс его чемодан до машины, поздоровался с Энцо, который, как всегда, отказался заходить, объясняя это плотной загруженностью, и попросил его об одолжении:

– Ты всё-таки один на один с ним время ещё не проводил, да и за последние годы дурости он поднабрался, поэтому будь на чеку. А чуть что не так, не стесняясь, давай ему затрещину! И сразу звони мне… Честное слово, нам с женой так неловко тебя нагружать…

– Да всё будет отлично, Марио, не переживай ты так, Энцо сам предложил. – Илария вышла к машине, неся в руках какую-то корзинку с едой в дорогу. – Привет, братик!!! – Звонко поцеловала она Лоренцо.

– Да, правда, всё будет хорошо. Что я, сам подростком не был. Всё нам известно… – Энцо улыбнулся и подмигнул Томмазо, который уже садился в машину. Марио слегка напрягся после этих слов, но решил промолчать.

– Мам, а это что ещё такое? Я что, девчонка какая-то? На фига мне эта гламурная корзинка?

– Там еда! Проголодаетесь ведь в пути! Всё-таки больше семи часов ехать!!! – в то утро Илария была готова простить сыну любые грубости, только бы тот не подумал, что от него хотят избавиться.

– И правда, Рина, мы что в восемнадцатом веке живём? По трассе полно Autogrill!27 Vabbè28, если что, съедим уже в Милане. Не пропадать же… – Энцо не хотел досаждать сестре, чему она осталась крайне довольна.

– Хватит уже сопли разводить! Не навсегда же расстаётесь! – крикнул из окна Фабио.

– Дедушка прав! Поехали уже, Энцо! – с грохотом захлопнул дверь машины Томмазо.

– Томà, этот автомобиль стоит огромных денег, так что поаккуратнее с ним. И никакой еды и напитков в машине. Захочешь, остановимся. – Проинструктировал его дядя, едва слышно.

– Понял. Прости. – Также бесшумно ответил Томмазо, который хотел себя зарекомендовать с первых минут. – Ну всё, ciao, nonno!29 – поднял он голову наверх и махнул дедушке. – До встречи, ма, па! Думаю, вы скучать не будете! – Услышав это, Илария испугалась, что сын всё-таки всё понял и кинулась целовать его прямо через опущенное стекло. – Пока, мелкая! Веди себя хотя бы иногда не так прилежно! – выбираясь из маминых объятий, выкрикнул Томмазо Стелле и повернулся к Энцо, – ещё минуту, и я не выдержу, трогай…

– Даа, ну и семейка собралась. Целый театр драмы! Ну ничего, хоть немного переключишься. Думаю, мы подружимся! – с чистой совестью сказал во весь голос Энцо, когда они отъехали от рыдающей на плече у Марио Иларии и тоже готовой вот-вот расплакаться Стеллы.

– Уверен. – Ответил Томмазо и надел солнечные очки.

После отъезда Томмазо, семья почувствовала себя, словно плавно идущий корабль по спокойной воде. Марио даже успевал приобнять жену за талию, пробегая рядом, во время рабочего дня, что не могло не добавить ей уверенности в правильности решения дать сыну и им с мужем отдохнуть друг от друга.