А потом увидел ее. Не мою мать, а медсестру из хосписа, которая утром была у нас дома. Я оглядел толпу вокруг нее, понимая, что мама должна быть где-то недалеко. У меня заняло больше времени, чем должно было, чтобы понять выражение на лице медсестры.

– Я сожалею, Лука.

– Где она? Ей пришлось поехать в больницу?

Медсестра сжала губы в линию.

– Давай отойдем на парковку, – сказала она.

Я поймал взгляд Бена, когда шел вслед за медсестрой с переполненного футбольного поля. Мы держали зрительный контакт, пока я не отвернулся.

– Это случилось. Верно?

Мой голос звучал сипло, как будто раздавался откуда-то издалека.

Глаза медсестры, когда она повернулась ко мне, были полны слез. Не думаю, что визит на выпускной к школьнику, чтобы сообщить о смерти его матери, был обычным делом для ее работы.

– Мне так жаль, – сказала она. – Я знаю, как сильно она хотела быть здесь. Она только и говорила об этом дне. Если тебя это как-то утешит, ее последние слова были о том, как она любит тебя и как хочет посмотреть торжественную часть после того, как подремлет.

– Она умерла во сне?

Медсестра кивнула.

– Боли точно не было. Честно.

– Я должен был быть рядом.

– Понимаю, насколько тебе сложно узнать об этом вот так, но ты находился там, где должен был быть. Она хотела бы этого. Если бы твоя мама смогла прийти, она была бы здесь, но, думаю, она умерла счастливой, зная, что ты здесь.

Ступор, пришедший с изначальным шоком от новости, постепенно спадал. Я чувствовал, как мне сдавливает горло, как глаза начинает жечь от слез. Медсестра, понимая, что я вот-вот сорвусь, сделала шаг вперед и крепко обняла меня. Я не осознавал, насколько мне были нужны эти объятия, пока она этого не сделала. Я плакал у нее на плече, в ее волосы, пока парковка не начала наполняться другими учениками и их родственниками. До меня не сразу дошло, что я так и не спросил имя той медсестры.