– Это один из самых лучших вечеров за последние несколько месяцев, – признается он, когда мы идем по освещенной аллее вдоль парка. – Намного лучше, чем посидеть в ресторане, наесться и заплатить кучу денег.

– Ага, – машу головой как болванчик, думая о том, что как раз «наесться» мне сейчас ох как не хватает. А еще я еле волочу ноги. Туфли до такой степени натерли нежную кожу, что все горит огнем. – Слушай, уже поздно, мне домой пора. Поедем?

– Конечно. – Он ускоряет шаг, а я хватаю его под локоть и практически бегу за парнем.

Я нисколько не удивляюсь, когда по дороге к моему дому мы подвозим двух нафуфыренных девочек, которые спешат в ночной клуб, а потом еще и мужчину с огромной клетчатой сумкой. Очень надеюсь, что в сумке был не труп.

Я не могу дождаться, когда доберусь до холодильника. Вспоминаю, что же там есть вкусненького, и борюсь с утробным завыванием желудка, молясь о том, чтобы этот звук, кроме меня, больше никто не слышал. Каждый раз краснею до кончиков ушей и меняю позу в кресле авто, пытаясь подавить урчание.

– Как насчет того, чтобы встретиться завтра вечером, а?

– Я свободна. – Я уже хватаюсь за ручку двери, чтобы поскорей добраться до холодильника и отрезать кусок колбаски.

– Отлично, тогда можем поехать ко мне. Ты говорила, что умеешь готовить пиццу, – приготовишь? Я куплю все нужные продукты.

– Хорошо, – говорю растерянно, и не потому, что не умею готовить пиццу, нет. Я волнуюсь насчет того, что мне придется остаться с ним наедине.

– Я напишу завтра, во сколько освобожусь, а ты мне список набросай продуктов.

– Без проблем, – смотрю на него и мое сердце пропускает удар. Потому что его рука касается моих волос и Вовка, словно в замедленной съемке, приближается ко мне, закрывает глаза и делает то, о чем я мечтала так долго. Целует.

Я забываю, как дышать, дрожу, волнуюсь, из-за чего несколько раз наши передние зубы ударяются друг о друга.

В моих мечтах это был самый жаркий и страстный поцелуй в жизни. Он накрывал нас как лавина, сжигал и заставлял двигаться дальше.

В жизни же поцелуй оказался даже наполовину не таким классным.

Черт, почему сегодня все не так?

Сначала сосед этот, потом мозоли, на колесе обозрения не покатались и даже ваты сладкой не поели! А сейчас еще и оказывается, что Вовка целуется как корова. Или слизняк.

Его язык, кажется, везде. На губах, во рту, снова на губах. Он обслюнявил меня как мог, и мне хотелось, чтобы он поскорее отстранился от меня.

Разве так я должна была ощущать его?

Это все от голода. Точно от голода.

– Ну, до завтра, – говорю смущенно, отстраняюсь от него первая.

– Ага.

Я выбегаю из машины, забывая обо всем на свете, даже о стольнике, который, похоже, пропал навсегда.

Несусь по ступенькам на третий этаж и только у самой двери вспоминаю о том, что нужно быть тише: если сосед спалит мое появление, точно выкинет какую-то фигню в отместку за карабканье по деревьям.

9. Глава 8

За стеной тихо, вся трава за окном выкошена, никаких криков и детского плача. Идеальное утро. Я нежусь в мягкой кровати, потягиваюсь, переворачиваюсь из стороны в сторону и наслаждаюсь тишиной, разбавленной щебетанием птиц.

Вспоминаю о том, что сегодня у нас с Вовкой намечается второе свидание, и на лице растягивается улыбка.

Второе свидание обязательно будет лучше!

Вчера все прошло не идеально, конечно, но я уверена, что это двоякое впечатление осталось из-за чувства неловкости между нами.

Наблюдаю, как ветерок колышет занавески на окнах, и все-таки заставляю себя встать. Первым делом проверяю телефон. Ни звонков, ни сообщений. Разочарованно вздыхаю. Пишу несколько коротких сообщений Линке, которая ждёт моего отчета, в который раз прислушиваюсь к подозрительной тишине за стеной и иду за утренней порцией травяного чая.