Мой первый роман про... Стеффи Ли, Чинара
1. Глава 1
Глава 1
— Хм, — Римма Константиновна хмурила брови, сидя в своём алом кресле, напоминающем трон бывалой императрицы. И смотрела на распечатанный текст. Тот мирно лежал перед ее глазами на раритетном столе, пережившем революцию.
С книгой она ознакомилась ещё неделю назад, но, по обыкновению, играла на моих нервных клетках симфонию «Ожидание».
Диковинный кабинет напоминал место встречи выкраденных из музеев уникальных предметов интерьера, свойственных различным социальным слоям - викингам, ярым последователям Ленина (о чем свидетельствовала голова вождя пролетариата на столе) или только-только зарождающимся австралопитекам - и вызывал назойливый интерес, склоняющий заглянуть в другие двери. Чтобы убедиться в наличии нормальных, серых, признающих двадцать первый век комнат в стенах здания.
Издательство "Эра" было детищем Петра Малышева ещё три поколения назад. И сейчас его правнучка, полноправная владелица, с выражением острого несварения на лице, изучала текст книги.
По моему скромному мнению, история вызывала иного рода мимику — счастливое блаженство, которое присуще при поедании вкусных пончиков с кремом.
В сравнении со своими гигантами-братьями "Эра" вполне могла считаться так и не выросшей сестрой-невеличкой. Но при этом ни разу не комплексующей от неудавшегося роста, так как мешок ее карманных денег временами перевешивал заработки конкурентов. В этом был виноват природный дар, который у них, по словам Риммы Константиновны - с совершенно серьезным лицом поведавшей мне тайну своего рода в первый же день нашего знакомства - заключался в остром чутье на книги-бестселлеры. Марвел вроде не снимал фильмов про героев с обостренными нюхательными способностями, но в тот день я с особым усердием кивала под потоком ее слов. Признаюсь, алчно желая, чтобы мою первую книгу напечатали.
И вот теперь я принесла в стены издательства пятую детскую историю. Предыдущие разошлись неплохими тиражами и дали нам с Мороженкой возможность немного пошиковать. Мохнатому везло больше, чем мне. Троглодит настолько прочувствовал деликатесную жизнь, что часто кривил нос и посматривал на меня недовольным взглядом, стоило предложить ему корм подешевле.
— Кхм, кхм. — Римма Константиновна с достоинством откашлялась — свидетельство последнего аккорда. И подняла на меня свои прицельные глаза через оправу толстых очков.
— Милочка, — произнесла владелица издательства, скривив в скупой улыбке ярко-алый рот.
С первого дня нашей встречи я именовалась определенным образом: либо «милочка», либо никак. Мое имя Святослава оказалось сложным и ненужным для запоминания. Данная особенность меня никак не тяготила, так как в остальном Римма Константиновна была хорошей женщиной, прекрасно знающей свою работу и предсказывающей ожидания читателей без всякого магического шара.
— Не хочешь сменить жанр литературы?
В очередной раз следуя за своими суждениями о ценности времени, начальница сразу перешла к делу, не разбрасываясь лишними словами.
— Сменить жанр? — неуверенно переспросила, ожидая услышать все что угодно - но не это.
— Да. — убежденно подалась вперёд женщина, заставив меня попятиться назад и прирасти позвоночником к спинке стула. Не то чтобы я ее боялась, но в моменты особой увлеченности в Римме Константиновне открывался жутковатый взгляд, который несколько напрягал мой мышечный корсет…
— Вот ты написала прекрасную книгу про девочку и двух братьев медвежат! — слова похвалы вызвали на губах улыбку.
На моей личной «полке лестных отзывов» имелись такие эпитеты, как «хорошая» и «интересная». Сейчас же я с радостью укладывала туда «прекрасную», пока она вдруг не добавила:
— А ты бы лучше изменила немного сюжет, перекроила историю для более взрослой аудитории, сделав героиню Лилии совершеннолетней, но неопытной и невинной девушкой, забредшей в лес. И встретившей на свое счастье двух славных братьев медведей, показавших ей все прелести любви. — я рухнула вместе с полкой, а по голове звонко стукнула «прекрасная».
— З-зачем? Вам не нравится моя книга? — высказала единственное предположение.
Ведь, если нравится история, к чему столь резкий переход…
— Наоборот. Очень нравится. И слог у тебя хороший. Только вот мы хотим запустить серию книг для взрослых, с пометкой 18+. Понимаешь?
— Да… но…не понимаю, при чем здесь я. Сейчас многие пишут...
— Да, и я многое из этого прочла. Но … Ты пойми, на детской истории ты много не заработаешь, а на измененной я тебе обещаю семьдесят процентов, 70%%!
Щедро, конечно, с учётом моих сорока сейчас…
— Но Римма Константиновна... Это совсем не мое. Поверьте, я далека от… этого…
— В каком смысле далека? Тебе лет сколько? Двадцать пять? Ну так, напряги своего парня! Почитай популярные романы, пофантазируй и составь свою историю.
Легко сказать - напряги. Прийти в квартиру и заявить: «привет воображаемый латиноамериканский любовник. Давай познавать искусство любви под хиты Рики Мартина?».
Единственное, что получу в ответ — недовольное мяуканье Мороженки и взгляд: «чего встала? корми меня немедленно, женщина.»
— Но я не хочу …
— Никаких «не хочу»! — надула губы Римма Константиновна. Свидетельство агрессивно-пассивного недовольства. — Я о тебе же забочусь. Смотри какую сумму получишь авансом, если история мне понравится. — так как цифры она вслух никогда не озвучивала, то, взяв ручку и желтый стикер, быстро начеркала что-то на бумажке и передала ее мне.
Брови изумленно поползли вверх, а затаенная самоуверенность вдруг выпятила грудь и объявила: «Да я такое напишу, Декамерон отдыхает!». Но неуверенность быстро дала ей в челюсть и, выйдя на первый план, произнесла:
— Нет, не мое. Извините, правда, не смогу я…
Римма Константиновна долго испепеляла меня недовольным взглядом и жарила на неудобном стуле, а затем вздохнула, смилостивилась и решила дать вольную.
— Ладно. Книгу твою отправлю Георгию.
— Спасибо. — широко улыбнувшись, встала и направилась к двери, сдержав неожиданный порыв поклониться барыне в пояс.
— Милочка. — догнал голос женщины. — Даю тебе время подумать. У тебя неделя! У меня есть на примете ещё одна писательница, но я пока не буду с ней заключать договор.
— Да не стоит….
— Подумай! — впечаталось в спину и, решив не рисковать свободой, я кивнула в знак согласия и вышла.
2. Глава 2
Идеальный вечер воскресенья — это когда ты отгладила все вещи на неделю и положила в контейнер полезный, да к тому же вкусный обед. И можешь, наконец, спокойно поваляться на диване со смилостивившимся Мороженкой, великодушно разрешающим себя потискать во время просмотра фильма или чтения книги.
Но вместо этого я сижу в квартире папы и выслушиваю очередные хвалебные оды мачехи относительно ее дочери Ксюши. Вместе со мной выслушивают еще три подруги новой жены отца и их слегка пьяные мужья. Все оживленно и дружно кивают китайскими болванчиками на каждый щедрый комплимент в адрес сводной сестры.
Я стараюсь мимикрировать и пытаюсь улыбаться, вливая в себя по каплям самый кислый на свете морс, отчего-то налитый одной мне.
Совпадение?
Случайное ли?
Поглядываю украдкой на часы и молюсь, чтобы папа, которого вызвали на работу в законный воскресный выходной, сдержал слово вернуться через час. Осталось десять минут, а Чацкого все нет…
Из мнимой зоны комфорта, меня вырывает звонкий голос мачехи, в котором - я убеждаю себя - нет никакого ехидства:
— Святослава, а ты все там же работаешь? Все еще простой экономист?
— Да, там же. — отвечаю коротко и повелеваю стрелке часов двигаться быстрее. Зараза не подчиняется. — Да, экономист.
— Неужели нет никакого роста? Ты уже там сколько лет? Года два, три? — гости зачем-то снова кивают, словно недавно хором увлеченно просматривали мою трудовую книжку.
— Год. — поправляю Наталию. — Меня все устраивает.
— Ну нельзя же так… — и яда в голосе нет, Слава. Ты додумываешь. Это морс повлиял на реакцию. — Надо стремиться к чему-то большему…
— Она книжки свои пишет. — хмыкает около своей матери Ксюша, что-то увлеченно печатая в телефоне, обёрнутом в чехол с серыми заячьими ушами. Волосы идеально выпрямлены и покрашены в модный розовый цвет.
А я мгновенно осознаю, чем отличается новичок от профи. Уровень дозирования яда в голосе максимален и не взят под контроль.
— Ксюша! — мать тоже недовольна непрофессиональным выпадом своей дочери и явно озадачена необходимостью приватных мастер-классов, поэтому сглаживает углы. — У каждого есть хобби….
— Ага, — снова усмехается та, поправляя единственную прокрашенную в светлый цвет прядь волос и игнорируя недовольную мать.
Наконец в двери щелкает замок.
Если спросить меня, как папа женился на Наталии Петровне Кобылкиной, то мой словарный запас и фантазия выведут разом на новый уровень русского ненормативного языка, поэтому я скажу иначе — не знаю.
Не знаю, потому что она совершенно не похожа на мою мать. Не имеет ни одного общего с отцом интереса. К тому же постоянно недовольна, что бы он для нее не сделал — факт, доводивший меня до белого каления.
Но она моложе папы. Обладает хорошей фигурой и утонченной стервозной внешностью, с которой можно сразу пройти кастинг на Круэллу. Уверена, мачеха бы даже не моргнула, распотрошив всех далматинцев ради шубы.
И, кстати, у нее сейчас висит очередная шубка в шкафу, а отец так и не купил себе новую машину. Внутренний следователь просит успокоиться и вспомнить, что я здесь лишь для того, чтобы пообщаться с отцом.
