Нат ведет языком, касается губами, раздвигает кончиками пальцев складочки. Прикосновение к клитору пронзает Снежану острой иглой удовольствия. Хочется кричать и плакать. Но не от боли, нет.

Натан давит сильнее, сжимает губами чувствительный бугорок. Выпускает его. Гладит языком, ведет по складочкам. Скользит глубже, но настолько осторожно, что Снежана невольно стонет громче.

Самсонов останавливается, замирает, всматривается в ее глаза, словно ищет ответ на немой вопрос. А после, отыскав его, повторяет ласку. Уже погружаясь глубже. Попеременно сжимая губами бугорок.

Снежана вскрикивает, когда острый сосок вновь оказывается под мужскими пальцами. Требовательные ласки обрушиваются на нее. Горячее дыхание опаляет бедра. Живот стягивает наслаждением. И кажется, что вот-вот что-то лопнет внутри.

Снежа нарушает приказ. Закрывает глаза. Прогибается под его пальцами, с силой стискивает голову Ната, зарывается в короткие волосы.

Первый спазм заставляет Снежану вскрикнуть, застонать, попытаться свести колени, сжать бедра.

— Нет! — рычит Натан и запускает один палец внутрь.

Снежа дрожит, стонет громче, вскидывает бедра навстречу своему мучителю.

Боли нет. Есть лишь чистейшее безумие и яркое удовольствие.

Снежа боится подумать, где именно находятся сейчас язык и губы Самсонова. Боится представить, происхождение влажных и порочных хлюпающих звуков. Боится подумать о том, как выглядит со стороны.

Ее тело трясет и разрывает на сотни кусочков. В какой-то момент Снежа просто отключается, учится заново дышать.

А Натан наваливается на нее сверху, прижимает собой к постели. Перехватывает запястья и придавливает их к подушке над головой.

Снежана поворачивает голову, все еще пытается уйти от контакта губ.

Натан шепчет ей на ухо, касается носом виска, скулы, щеки.

— Не советую переступать порог моей квартиры. Выходить из спальни дольше, чем на десять минут, тоже не советую. Приду, загну, отымею во все дырочки, — грозит Самсонов, а Снежу от его пошлостей швыряет в ледяной озноб, — учти, Снежана. Я не шучу.

Натан толкается в нее бедрами. Снежа чувствует его твердый, возбужденный член. Хорошо, что между ними одежда. Впрочем, разве она спасет, если Самсонов решит воплотить угрозы в жизнь?

— Я все поняла, — шепчет Снежана дрогнувшим голосом.

— Умная девочка, — с удивлением слышит Снежа голос Натана на ухо, — и сладкая.

Снежана, кажется, просто сошла с ума после оргазма. Иначе почему ей слышатся толики нежности в голосе этого грубого, пошлого и невыносимого тирана?

***