Нат все же входит в спальню.

Девчонка спит в кровати, завернувшись в одеяло, точно в кокон. Лица практически не видно, только светлые пряди волос разметались по подушке.

Нат не сводит со Снежаны глаз, пока меняет костюм и надевает свежую рубашку. Вместо привычных «котлов» цепляет гребаный ролекс, потому что так надо. И запонки, которые Нат на дух не переваривает, как галстук.

Наглухо застегнутый в шмотки, стоимостью в неплохую квартиру где-нибудь в центре, Натан выходит из спальни. Но прежде застывает перед кроватью.

Нет, Самсон — не джентльмен, не супер-герой, не чертов рыцарь. Но за свое он будет рвать любого.

А Снежана — ему принадлежит.

Принимать спорные решения, искать выход из любой задницы, выкручиваться — все это Нат умеет. Теперь умеет. Жизнь научила. И обычно Самсонов думает мозгами, а не членом. Но сейчас идет на поводу у эмоций.

Ему нужна месть.

***

Лев Йодко изменился с последней встречи. Нат даже испытал удовольствие от того, насколько хреново выглядит старик. От прежнего лоска потомственного дворянина ни черта не остается. А ведь Лев Яковлевич кичится и гордится своими аристократическими корнями.

Натан занимает место в тени. Подальше от столика, за которым играет Йодко.

Здесь, в подпольном клубе, все всерьез. И ставки, и народ. Играют на большие деньги, сливают целое состояние за одну игру. И ставят еще.

В таких местах можно играть на что угодно.

— Какими судьбами, Самсон? — ожидаемо, что к столику Ната подойдет распорядитель зала. Хотя, Костика Кастета «распорядителем» сложно назвать. Кастет — правая рука Хозяина, под которым и этот клуб, и большая часть города.

— Заскочил на огонек, — усмехается Натан, с Кастетом нужно быть осторожным в словах, но у Ната здесь своя цель, как и репутация в кругу, как и прошлое, которое известно тем, кому это положено, потому Натан кивает на стол, за которым сидит Йодко, — играет?

— Да, разошелся старикан, — хмыкает Кастет, — с крупняка заходит.

— На что играет?

— На бабло, — пожимает плечом собеседник.

— В долг взял?

— Да ты что, Самсон! Кто ж ему в долг даст? — громко смеется Кастет.

В голове у Ната мгновенно выстраивается крайне хреновая схема. Да нет, вряд ли. Йодко, конечно, отбитый игроман, но чтобы…

С другой стороны, Нат знает, что у Кастета можно получить ссуду в обмен на любой товар, начиная от наркоты, заканчивая… Вот же сука!

— На что он играет? Что оставил взамен? — Нат заставляет говорить себя спокойно, однако злость клокочет, адреналин колошматит по вискам.

— Самсон, что за допросы? — кривится Кастет и прищуривается: — Я за ваши терки все знаю, Самсон. Есть претензии к старикану, вот к нему и иди. А если он тебе бабла должен, с него и требуй.

— Ну раз знаешь…, — Нат намеренно не договаривает, — на что он играет? Это ведь ты можешь сказать?

— Неверно ставишь вопрос, — ведет плечом Кастет, тянется в своему бокалу, вертит в руке, смотрит Натану в глаза, а после вынимает из внутреннего кармана пиджака мобилу, — так и быть, по старой дружбе покажу. Гляди, какая цаца.

Нат не смотрит на экран телефона. Зачем? Он уже знает, что увидит на нем.

Сука! Какая же ты, Лева, сука!

Натан переводит взор за столик, где сидит Лев Йодко.

— Эй, Самсон, ты чего?

— Аннулируй сделку!

— Да ни хрена!

Нат встает из-за стола и смотрит на Кастета с высоты своего роста. Нарочито медленно поправляет пиджак, запонки.

— Это моя женщина, Кастет, — ровным голосом цедит Самсонов.

— Дочка Йодко? Ювелирша? — усмехается собседник.

— Она самая, — кивает Нат. — Аннулируй сделку.

— Так дела не делаются, Самсон, — качает головой Кастет, — у нас тут не дом благородных девиц. Девочку поставили на кон. Девочка теперь принадлежит Хозяину. Хочешь оспорить?