Тотошка снова тявкнул, я на него глянула – глаза лукавые, бантик на одну сторону сбился, и пёсик теперь тоже имеет немного бандитский вид. И вспомнила нашу первую ночь здесь, недели две уже прошло, а то и больше. У меня начались долгожданные каникулы и отпуск. Ехать мне было некуда и не на что, поэтому, когда коллега предложила домик в деревне, которым она не занималась, я сразу же согласилась. Хоть какой -то отпуск, свежий воздух, как ни крути.

Я всегда жила в городе. Даже если я была одна в квартире, я знала – сверху, снизу, за стеной соседи. Спят, смотрят телевизор, готовят поздний ужин, смеются. А здесь – тишина. Ну, и Тотошка. И в первую же ночь мы проснулись от шороха. Страшно было очень, прислушивалась почти до рассвета, а Тотошка тихонько и злобно рычал. Утром позвонила подруге.

– Верка ну, ты как ребёнок, – засмеялась она. – Мыши это. В подполе развелись, два погреба там, один в гараже, другой, старый, под кухней.

Это меня успокоило, а Тотошка, устыдившись своего страха, уже трижды с тех пор радовал меня трупиками мышей, возомнил себя охотничьей собакой. Подпол этот меня не интересовал, но сейчас я вспомнила о нем и попыталась его найти. Всё пространство занимал едва живой бандит и стол. Вытащила стол в прихожую. Скатала старый ковёр и под ним нашёлся заветный люк. Потянула на себя, открылся с трудом. Снизу пахнуло темнотой, мышами и детскими страхами. Тотошка заскулил.

– Его же убьют, – сказала я собаке. – Ты должен меня понять, в конце концов тебя я тоже спасла.

Спускала мужчину вниз я завернув в одеяло и обмотав его скотчем, и смех и грех. Выронила, конечно – тяжёлый. Благо невысоко здесь, иначе к его ранам прибавились бы ещё переломы. Бросила его там прямо в одеяле, закидала сверху тряпками, выбралась, ковёр и стол вернула на место. На полу – кровь. Торопливо все стёрла, то и дело поглядывая на часы, казалось, что вот-вот постучат в мою калитку. Оказалось, не больше пятнадцати минут всего прошло, а мне казалось, часы.

Тотошка притащил с улицы творог, напомнив, что следы и там. Я его похвалила и побежала во двор. Прошлась веником по дорожке, схватила тяпку, подрублю немного крапивы чтобы точно никаких следов. Вот тогда то и постучали.

– Кто? – спросила я, и сердце гулко забилось в груди.

– Полиция.

– Правда? А удостоверение покажете?

Я обрадовалась сначала. Если полиция – пусть разбираются. Мне умирающие бандиты в погребе совсем не нужны. Открыла калитку, мужчина напротив раскрыл удостоверение в кожаной корочке. Я прищурилась – и правда. Каверин, капитан. Только взгляд нехороший такой, может, права продавщица? А за его спиной стоял тот, кому в полиции совсем не место.

– Мы войдем, – сказал этот второй.

Даже без вопроса, именно сказал утвердительно, и, чуть меня в сторону отодвинув, прошёл во двор. Тотошка бросился его облаивать, но мужчина и взглядом не повёл.

– Посмотрите тут, – велел он, сам же на кухню прошёл и сел.

– В чем дело? – спросила я. – Вы вломились в мой дом…

Мужчина посмотрел на меня так, что я не нашла слов, хотя лишней робостью не отличалась. Он тоже был высок, не ниже того, первого бандита. Глаза ленивые, серые, обманчивые. В них – сила. И в каждом его движении тоже.

– Сбежал опасный рецидивист, – начал было Каверин, но мужчина его перебил.

– Это для пенсионеров сказка, – сказал он. – А перед нами умная девочка. Правда?

– Да, – кивнула я. – Умная.

– Так вот. Мы человека ищем… Кто найти поможет, отблагодарим. Если кто его от нас прячет, то лучше пусть сам умрёт, чтоб быстро и безболезненно. Всё поняла?

На стол мне положил фотографию. Я не сразу поняла, что на ней мой бандит раненый – тут он был сильным, здоровым и взгляд его ясен. На обратной стороне написал номер телефона.