Дни, на которые хватит моей магии, уже можно пересчитать по пальцам. Чем дольше я не хожу в священную рощу, тем слабее становлюсь. Однажды я сравняюсь в силе с обычными людьми, если не выберусь отсюда.
- Всё нужно сжечь, - я указала на обрывки змеиной кожи и дотлевающий травяной факел.
Слуги быстро убрали лишнее, следом вынесли на руках Леонарда.
- Вы обещали отпустить меня, ваша светлость, - напомнила я.
- Нет, - Эрхангер усмехнулся. – Я лишь сказал, что если ты не сможешь оживить моего брата, то не выйдешь отсюда. Но это не означает, что обратное верно. Мне нужны ещё некоторые снадобья… Ладно, потом.
Он повернулся и вышел. Дверь снова закрылась, и я осталась в одиночестве.
Чёртова его светлость, следовало ожидать!
Уставшая и раздосадованная, я пинками поправила солому в углу, задула свечу и улеглась спать. Проснувшись всё в той же тьме, прорезанной единственным лучом из-под двери, я прислушалась – ничего. Наощупь нашла кувшин с водой, отпила и снова провалилась в тяжёлый сон без сновидений. Силы нужно было беречь на случай, если мне придётся провести вот так ещё много дней, а возможно, и лет.
Меня разбудил грохот открываемого засова. Сон был долгим, судя по тому, что рука под головой затекла и совсем ничего не чувствовала. Я поднялась, щурясь на стражника с факелом.
- Следуй за мной, - коротко приказал тот.
Он пошёл впереди, освещая путь по мрачным холодным переходам. За мной шёл ещё один стражник, с мечом наготове. Выпускать или убивать? По каменным лицам догадаться невозможно. Да они и сами не знают. Каждый выполняет лишь свою часть работы, не задумываясь об остальном. Эрхангер отлично их выдрессировал.
Коридор повернул к ступеням, ведущим вверх, и вскоре мы оказались в зале с высокими сводами и множеством свечей, озарявшим ровным светом огромную карту Шильонского замка на столе. Над картой склонился Эрхангер. При нашем появлении он даже не пошевелился, буравя взглядом подробно вычерченные контуры башен. Стражник подтолкнул меня в спину, и я невольно сделала несколько шагов к герцогу.
Тот перевёл глаза на меня:
- Можешь ли ты летать?
- Нет, это слухи, - я не хотела объяснять, почему сейчас это невозможно. Нечего ему знать лишнее.
- А если я тебя скину со стены?
- Я упаду и разобьюсь, - ответила я как можно более спокойно, хотя чувствовала, как начинаю дрожать. – Можете хоть сейчас это сделать, но пользы никому не будет.
Эрхангер некоторое время смотрел на меня, пытаясь понять, ложь это или нет, затем сказал:
- Жаль. Было бы удачным использовать такую возможность. В Шильон сложно попасть как-то иначе. Что ты вообще можешь, кроме как составлять яды?
- Сейчас уже мало что. А если ваша светлость не прикажет отпустить меня, то скоро я вообще ничего не смогу и угасну. Но если…
- Всё это сказки, - перебил Эрхангер. – Не думай, что достаточно иметь милое лицо, чтобы заслужить моё доверие. Останешься настолько, насколько я сочту нужным, - он кивнул стражникам. – Накормите её и верните на место.
Рука стражника опустилась на моё плечо, заставляя повернуться ко входу на лестницу. На мгновение я замерла, вглядываясь в узкое окно, закрытое переливающимся витражом. Через разноцветное стекло светил узкий серп месяца. Третья ночь после новолуния.
- Ваша светлость, когда ожил ваш брат?
- Позавчера. Это на что-то влияет?
- Не на него. На меня…
Объяснять было бессмысленно – всё равно ни одному моему слову герцог не верил. Оказавшись в темнице снова, я в отчаянии осела на пол.
Надо же так неудачно подгадать время ритуала! В моей темнице не было окон, я потеряла счёт времени и не могла знать, какой сегодня день. Получалось, основное действо произошло во время новолуния, ни раньше, ни позже. А это могло означать только одно: я отдала последние силы. Вот и всё. Помощи ждать неоткуда.