Я же искренне надеялась, что драконы более… благородны, нежели люди, и унижать своих половинок им несвойственно.

— Амели, родная. — От тихого голоса Эргана по моей коже пробежали мурашки.

Отвращение, которое мужчина вызывал во мне теперь, никогда не сотрется, его невозможно будет перекрыть, уничтожить, закопать в глубине души.

— Никогда, слышишь? — Я все же подняла взгляд на лорда. Если бы была менее злой, заметила бы пожирающую изнутри боль в его глазах. — Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал.

— Мне нет смысла просить у тебя прощения, я его не заслужил. У меня язык не повернется сказать тебе, почему это все произошло. Тебе больно и страшно, и мне тоже!

— Ты – чудовище, Эрган. Мерзкое, противное, отвратительное чудовище!

Гортанный рык и всполохи огня в глазах лорда заставили меня прикусить язык, но ни одного признака раскаяния на моем лице не было. Я сказала то, что думала, и не считала нужным за это извиняться.

— Я просил тебя мне верить, что бы ни случилось, — продолжил он спустя несколько мгновений. Мужчина сжимал ладони в кулаки, упираясь ими в землю. Он сидел на коленях передо мной, и весь его вид выражал… борьбу. Эрган словно боролся сам с собой или…

— Дракон, — уверенно произнесла, на мгновение отводя взгляд, и усмехнулась. — Это не ты, это твой дракон меня ненавидит. Я не его пара, Эрган. Тебе стоит с ним… обговорить это. Вы общаетесь?

Лорд не ответил, только сверлил меня взглядом и в какой-то момент резко дернулся ко мне, заключил в объятия и прижался губами к шее, зарываясь в волосы.

Я не стала отталкивать. Не хотелось выглядеть истеричкой, но внутри меня бушевал ураган эмоций.

Боль. Страх. Отчаяние.

Я понимала, что мне с этим мужчиной жить всю мою оставшуюся жизнь, какой бы короткой или длинной она ни была. Мне больше никогда не увидеть родных, даже не послать им весточку. А вообще… Хотят ли они видеть меня?

Так некстати в голове стали проноситься картинки из разных временных отрезков.

Мама запретила мне выходить к гостям, а сестрам помогла сшить красивые наряды. Я тогда попросила сшить и мне что-то, очень уж хотелось быть красивой, на что мама только ухмыльнулась и закрыла дверь перед моим носом.

Отец – единственный, кто принимал в моей жизни хоть какое-то участие, однажды из поездки привез сладкий подарок. Целый кулек разноцветных леденцов! Но когда Миа отобрала у меня конфеты, он и слова против ей не сказал. Просто пожал плечами, мол, тебе все равно сладкое нельзя – мама запретила.

Сестры… Меня ненавидела каждая, кроме Рины. Впрочем, и она не желала общаться со мной дольше нескольких минут в неделю, не считая того дня, когда она решила взять меня с собой на охоту. Но прямо сейчас я вспомнила, что Рина тогда целилась из лука не в зайца.

Всхлипнула, слезы потекли вопреки моей воле, и, неожиданно даже для самой себя, позволила Эргану обнять меня еще крепче.

Я одна в этом мире, совсем одна. Мой жених меня изнасиловал, как бы каламбурно это ни звучало, а моя семья меня ненавидит. Наверное, когда мама плакала из-за того, что меня забрали лорды, она не грустила по потерянной дочери – она боялась, что тайна моей болезни станет известна драконам.

Вот только болезнь ли это?

— Что ты говорил про чешуйки и изменение цвета глаз? — тихо спросила, отстраняясь.

Эрган бережно вытер мои щеки от слез, а я снова позволила ему касаться меня.

— Ты – дракон, Амели. Я говорил это будучи полностью уверенным, понимаешь?

— Меня считали больной. Правда, запрещали лекарям меня осматривать, но мама всегда и всем говорила, что со мной лучше не контактировать.

— Разумеется. Тогда бы все узнали, кто ты на самом деле. Тебе кажется, что люди ничего не знают о нашей расе, но это не так. В Лостако существует целая организация… правда, всего из двух человек, которым позволено бывать на наших землях по личному приглашению главного лорда.