— Это они могут, согласен, — кивнул собеседник. — И вы намерены предпринять какие-то шаги, чтобы изменить ситуацию, я правильно понял?

— Совершенно верно.

— Любопытно. И что требуется от меня?

— Я хотела узнать, остались ли после смерти вашего отца какие-нибудь записи о том деле? Он ведь принимал в нем участие.

— Это вам Игнат рассказал? — нахмурился участковый.

— Он, — не стала возражать я.

— Зачем вам записи моего отца?

— Я собираюсь провести что-то вроде небольшого частного расследования. Поговорить с людьми, изучить информацию.

— Вы серьезно? — собеседник даже не пытался скрыть сарказм. — А людям это нужно? Думаете, они захотят с вами говорить?

— Возможно, захотят. Если узнают, что я — секретарь одной очень известной писательницы детективов. И собираю материал для ее новой книги.

— А вы, правда, секретарь? Чей, позвольте узнать?

— Ну давайте представим, что правда. И в чем здесь криминал? Этим происшествием, как я понимаю, уже давно никто не занимается. Своими попытками я никому не помешаю.

Некоторое время участковый задумчиво разглядывал меня. Потом усмехнулся.

— Должен заметить, умно придумано! Я сразу понял, что у вас есть хватка.

— Послушайте, — я посмотрела ему прямо в глаза, — мне надо, чтобы вы ничего не отрицали, только и всего. Люди же видели, что вы ко мне заходили. Если они будут интересоваться, вам не нужно врать, лишь многозначительно молчать. А вдруг мне повезет, и я узнаю правду!

— Не исключаю такой возможности, — ответил Павел Васильевич. И добавил: — А вы не думаете, что это может быть опасно?

— Жизнь — вообще опасная штука, — пожала я плечами.

— От вас я такой банальности не ожидал, — поморщился собеседник. Я молчала, и он продолжил: — На самом деле, я все еще хочу понять, почему вы так настроены помочь Игнату? Вы чем-то ему обязаны?

— А такой банальности я не ожидала от вас. Думаете, люди не способны помогать друг другу просто так? Без дурацкого принципа: ты мне — я тебе? Мое объяснение очень простое. Несправедливость — это то, что я ненавижу больше всего. И не могу пройти мимо. Считаете, этого недостаточно?

— Не считаю, — впервые за весь разговор он ответил абсолютно серьезно, без издевки. Поднялся с лавочки, произнес: — Хорошо, я поищу записи, — и пошел к воротам.

Закрыв за участковым калитку, я отправилась гулять по саду. Эта беседа оказалась не самой легкой для меня, и теперь требовалось собраться с мыслями. А вечером предстоит еще более сложный разговор с Игнатом.

По поводу опасности мой гость был прав. Реакция людей на подобные расследования может быть непредсказуемой. Я с этим не раз сталкивалась, только раньше у меня была защита. А сейчас единственный друг, который у меня остался, находится далеко отсюда. Да и в любом случае я не могу к нему обратиться. Он и так сделал гораздо больше, чем я рассчитывала.

Поэтому, чтобы себя защитить, стоит обзавестись новыми друзьями. Я подумала, можно ли рассматривать Павла Васильевича с такой точки зрения? Попробовала хотя бы в своих мыслях называть участкового Павлом и поняла, что мы с ним не настолько хорошо знакомы. А значит, придется ему еще какое-то время побыть Васильевичем.

Больше всего мне было интересно, почему он согласился мне даже не помогать — о помощи речь вообще не идет — а не мешать? Если, конечно, я правильно поняла его последние слова. Мне показалось, я не убедила его своей эмоциональной речью. А это значит, что у него есть свои мотивы. Было бы полезно их узнать.

***

Игнат приехал пораньше, как и обещал. Сначала я накормила его ужином, а потом мы перебрались в зал. Устроившись на диване, я включила на телефоне диктофон и открыла ноутбук, намереваясь делать заметки во время нашего разговора. Моя первая задача: накопить данные. И чем больше, тем лучше. А потом мне придется их систематизировать. Поэтому вся информация должна быть под рукой в удобном и наглядном виде.