Оказалось, что Аврора в кокетливом наряде амазонки сидит, по-женски свесив обе ноги с одной стороны лошадиного крупа, тогда как Сашино тело оказалось на коне так, как подсказала ее память: девчонкой она была не хуже любого мужчины в лихой скачке. А сейчас юбка мешала, да и весь наряд из черной курточки и женской полушапочки-полушляпки был непривычен. Она радостно крикнула, тронув за повод жеребца:

– Мне удобнее так!

И поскакала следом за конюхом, ловко сидящим на каурой лошадке. Аврора странно посмотрела на Сашу, когда догнала ее, но потом улыбнулась. Так они с заднего двора большого белокаменного дома дружно выехали в поле по дороге, проложенной телегами.

Через полчаса Саша восторженно остановилась рядом с Авророй. Та изящно спустилась со своей лошади и дожидалась, когда Саша спрыгнет на землю рядом с ней. С лица Авроры все не сходило подозрительное удивление. Конюх тоже поглядывал с интересом на обеих, отпустил свою лошадку и присел на пеньке неподвлеку.

– Анна, ты меня поражаешь. Но почему я раньше никогда не видывала такой радости на твоем лице? Ты всегда с неохотой составляла мне компанию в конной прогулке. Да ладно, видно, твоя изменившаяся память что-то подсказывает тебе… Что бы это могло быть?

Саша смущенно пробормотала: «Не знаю». Однако Аврору теперь больше занимало другое: она нетерпеливо прохаживалась рядом с ней и все оглядывалась по сторонам. Спохватившись вдруг, она решительно проговорила:

– Прошу, не удивляйся. Как только я скажу, чтобы ты оставила меня наедине… Ну, знаешь, я жду своего друга. И как всегда, знай – это должно остаться в тайне. Не проговорись!

Раздалось лошадиное ржание. Девушки стали оборачиваться в разные стороны. Когда услышали негромкий свист, увидели в тени берез фигуру мужчины верхом.

– Странно, не хочет подъезжать, – произнесла Аврора. – Ладно. Пойду к нему. Жди здесь.

Саша не стала любопытствовать, кто этот всадник. С удовольствием прошлась по траве. Ее охватила радость, когда посмотрела вдаль. Показалось, что она когда-то видела этот пейзаж с деревенскими домами вдалеке и даже почувствовала свежесть от воды, которую принес ветерок.

Она подошла к конюху. Его загорелое морщинистое лицо было приветливым. На вопрос, где здесь течет река, он ответил:

– Госпожа Анна, да вы небось забыли, – он рукой показал туда, где оканчивалось поле, засеянное жнивьем. – Вон она, наша красавица.

– А как называется деревня?

– Бедняжка! Совсем головушку-то повредили! Вы ведь там тонули, сказывали мне бабы… А деревня наша Красное прозывается.

Сашина память снова подкинула картинку: на странице из учебника – старая цветная карта Смоленской губернии, а на ней точка под таким же названием: Красное. Картинку сменила другая: до боли знакомый рисунок под стеклом в какой-то витрине с надписью внизу: «Подвиг полка Немировского у деревни Красное».

Саша прикрыла глаза ладонью. Видение исчезло.

«Что это со мной? Привиделось что-то из другой жизни? И что это за картинки в моей голове? Когда-то же я должна всё вспомнить! Что за мученье, не знать, кто я и откуда!»

Послышались удаляющиеся звуки скачущего коня. Появилась Аврора с ярким румянцем на лице и позвала конюха:

– Герасим, подведи лошадей!

Ехали обратно неторопливым шагом, пока Аврора не гикнула и не поддала пяткой в бок своей лошади. Она резво поскакала вперед, Саша – за ней. Какое это удовольствие: слышать свист ветра в ушах, чувствовать единение с живым существом, послушным твоей воле!

Приехав в имение, девушки спустились с разгоряченных лошадей. Бросили поводья дворовым мальчишкам и поднялись в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок и переодеться.