— Нет, никто не знает. Я никогда не рассказывала отцу, а мама умерла, когда я была еще ребенком.

Да, ситуация не из простых.

— Мне жаль, что так произошло с твоей мамой и с тобой. Если что, знай, захочешь поговорить об этом, я рядом, — предлагаю я, не ожидая, что она что-то скажет, по крайней мере, сейчас.

— Мне было пятнадцать, когда это началось, — говорит она, ее голос срывается на полуслове, и слезы катятся по ее красивому лицу.

Мои внутренности завязываются в узел от самых ужасных предположений. Пятнадцать, ей было всего пятнадцать.

После этого она ничего не говорит, но я рад, что она поделилась со мной хоть этим, потому что это шаг вперед.

Ксюша закрывает глаза и отворачивается, делая то, чего я от нее никак не ожидал. Не раздумывая, она зарывается лицом в мою грудь. Я слушаю, как она тихонько дышит, и, как самодовольный кретин, ухмыляюсь.

Проходит совсем немного времени, прежде чем ее неровное дыхание выравнивается, и наконец, я позволяю себе расслабиться. Я знаю, что сейчас она очень доверяет мне. Позволяет себе заснуть в моих объятиях, позволяет мне находится в ее постели.

Я могу только представить, через что ей пришлось пройти и не могу не чувствовать гордость за то, как сильно она мне доверяет. Я добился того, что она чувствует себя в безопасности со мной, и что-то подсказывает мне, что в ее жизни, таких как я не много, а может и вообще больше нет.

Я долго смотрю, как она спит, размышляя, кто мог причинить ей боль и как мне заставить ее рассказать мне больше. Я должен знать, кто это сделал... Я должен знать, чтобы заставить заплатить.

Я поглощен ею, этой яркой светловолосой красавицей с большими голубыми глазами и пухлыми розовыми губами. Девушка никогда не могли завоевать мое внимание, если только на время секса, но каким-то образом Ксюша завладела не только моим вниманием, но и всем остальным. Она пробралась в мой разум, в каждую мою мысль.

На этот раз дело не в физическом аспекте, хотя я был бы не прочь трахнуть ее. Это я признаю. Черт, когда я думаю об этом, она как назло начинает двигаться в моих руках, потираясь о мой уже полутвердый член.

Это плохо.

Герман думай о чем-нибудь другом, о чем угодно. Я пытаюсь представить себе наименее сексуальные и наиболее отвратительные вещи, но все, что я чувствую, это ее маленькое идеальное тело, трущееся о мое. Ее горячее дыхание веером расходится по моей груди, а ее почти неслышные хныканья отзываются во мне.

Я изо всех сил стараюсь не возбуждаться от нее, но, черт возьми, мой член не понимает, о чем идет речь.

Это будет долгая ночь, долгая, тяжелая ночь.

12. Глава 10

Ксения

Я проснулась так же, как и заснула, в объятиях Германа. Моя щека все так же прижата к его груди, обтянутой футболкой, его запах и тепло тела окружали меня. Уже долгие годы я не думала, что смогу выдержать чьи-то прикосновения, не говоря уже о том, что мне это будет приятно. Не могу объяснить словами, но в Германе, что-то есть, что-то, что успокаивает постоянно ревущую бурю внутри меня и дает надежду.

Никогда еще я не чувствовала себя такой довольной, такой спокойной в присутствии другого человека. Я наслаждаюсь этим чувством и всем сердцем надеюсь, что это надолго, потому что не знаю, смогу ли пережить новые душевные раны. Но одно я знаю наверняка, Герман уже в моем сердце, мальчик, которого я едва знаю и от поэтому боюсь, что он может разбить его на миллион кусочков.

Он приходит в себя спустя достаточно долгое время, но несмотря на это, мне все равно мало. Я хочу, чтобы он держал меня так весь день. Его рука поглаживает мою спину вверх и вниз, он наклоняет голову и зарывается мне в макушку. Этот жест такой нежный, добрый, и он трогает меня.