И я его вам назову: ПОЧТИ.
Одно оно вполне миролюбиво,
Но стоит лишь с другим его связать,
Оно оскалит когти, зубы, бивни,
И вам от смысла больше ни аза.
«Ты ел?» – «Почти».
«Ты худ» – «Почти».
«Ты едешь?» —
«Почти», – и распаковывай багаж.
С таким партнером путного не слепишь,
Тем более нетленки не создашь.
И ловок до чего агент секретный!
Все тихой сапой, господи прости…
Пример.
Допустим, что на пачке сигаретной:
«Курение опасно. Ну, почти…»
Иудушку словесного не купишь.
В какие чувств анналы отнести:
«Котеночек, скажи, ты меня любишь?» —
«Конечно, курочка моя. Почти»
И было бы ужасно интересно
ПОЧТИ в язык компьютера вложить,
Пошел бы дым из электронных чресел,
И кончится компьютерная жизнь!
Чиста от злыдня береста, папирус,
И лишь бумаге суждено краснеть.
Ведь «да» – есть «да» всегда, а «нет» есть «нет»,
А что меж ними, есть траянский вирус,
Сферический конь в вакууме синус
Мохнатый монополь, перцовый минус,
(Где фразу мне закончить?), красный бред.
Пора призвать предателя к ответу
И пригвоздить к позорному столбу!
А нарушителям сего запрета
Писать ПОЧТИ фломастерам на лбу.
Я требую, чтоб строгий суд поэтов,
Таких, как Пушкин, Лермонтов и Блок,
Но не таких, как Быков или Летов,
Нам преподали чистоты урок,
И осудили б злобного клеврета
На справедливейший тюремный срок.
И будет тот вердикт суров, но верен!
К тому же подтверждаться будет тем,
Что в текстах судей – можете проверить —
ПОЧТИ не обнаружите совсем.
…Проходят времена, линяют нравы.
Грядущий век, галантен и учтив,
Вновь с остальными сделает на равных
Хитрющее зловредное ПОЧТИ.
Ноябрь-декабрь.
На смерть двух слив
Черемухины холода
Всегда нежданны и всегда
Неповторимы.
А у природы свой расклад:
В начале лета каждый сад —
Невест смотрины.
И вот настала эта ночь
И облака умчались прочь.
Луна – как блюдо.
А по земле – тумана плед,
Над ним – дрожащий зыбкий свет.
Ну, что-то будет!
Гляжу в окно: туман.
Но вот
Плывет деревьев хоровод
Гусиным шагом.
Луны бесовский медальон
И рядом – паж, вихрастый клен.
Мундир и шпага.
Ты помнишь этот благовест?
Кипенье белое окрест,
Девичий праздник.
Ночная ярмарка невест,
Таких нагих, таких прелест-
ных,
Очень разных.
Груш царственная красота,
Черешен тонкая фата,
А вишни, вишни!
Сад – как дворец.
И слуги в нем,
Все окна осветив огнем,
Палят излишки..
И пелерины тонких слив,
Бегущих, ноги оголив,
Таких счастливых…
Потом туман в кусты уполз.
Потом пришел и стал мороз
И умертвил их.
1 ноября.
Предзимье
В окне зима?
Скорей, эскиз
Зимы. А попросту, предзимье.
Нет ожидаемой тоски
В разрывах туч, по-майски синих.
К обеду все заволокло.
Подкрашен белой краской задник.
Глядим мы радостно в окно
На наш помолодевший садик.
И вот готова декора-
Ция до самого утра.
В лицо метельный взрыв хлопуш-
Ки, музыка играет туш.
Стоп, стоп!
У нас не буффона-
Да, вязь реальности и сна.
А мы пока в окно глядим
И улыбаемся, и шутим.
Все это будет впереди,
Все это еще только будет!
Предзимье – тонкая игра,
Когда живут томленьем нервы,
Как ждет завзятый театрал
Давно обещанной премьеры.
Прозрачна пьеса и легка.
В ней нет ни примадонн, ни автора.
И если верить облакам,
Премьера будет послезавтра
3 декабря.
Татарник
Анне
Там, где кончается забор
И начинается кустарник,
Стоит жиган и честный вор,
Владыка пустырей, татарник.
Жилет зеленый, ирокез,
В обтяжку латаные джинсы,
Фиксатый рот, во взгляде бес,
Как говорят, поди подвинься.
За ним стеной у самых ног
Настороженною ватагой —
Лопух, крапива, василек,
Пираты грядок и бродяги.
А за забором в двух шагах,
Во влажной духоте теплицы
Растут с улыбкой на устах
Жеманницы и озорницы.
Цветы не ведают забот,
Зимы и северного ветра.
Они уверены: вот-вот
Садовник их придет проведать.