- И Каришма вела дневник?

- Сунил Кханна, покидая проклятый дом, признался кому-то из соседей, что сам видел дневник в ее руках.

- А третья невеста?

- Делиша? Я встречалась с ней от силы три раза. Их семья мало с кем общалась. Когда мы узнали, что она выходит замуж, даже не поверили. Никто из местных в сговор с ее родителями не вступал. А потом все рухнуло. Ее жених погиб по пути в Пуну, и Делиша зачахла. Она не выходила из дома, отказывалась есть. Я слышала, как ее мать кричала, что лучше бы Делиша была безграмотной. Мне кажется, у всех трех невест был один и тот же дневник, - старушка шепотом закончила свой рассказ.

- Бабушка. - Я села на диван, стараясь успокоить женщину, хотя у самой от страха подкашивались ноги. – Это простое совпадение.

- А вдруг у тебя, деточка, тот самый проклятый дневник?

- Нет, мэм, этот другой. В нем нет ни одной чужой записи, только мои, - я старалась говорить уверенно, но голос выдавал волнение. Старушка его почувствовала.

- А где ты его взяла? Привезла с собой?

- Я нашла его в доме.

- Ох, беда! Выброси его сейчас же!

- Хорошо, мэм. Так и сделаю.

Посидев с ней немного и убедившись, что женщина не собирается умирать прямо сейчас, я попрощалась. Я пожалела, что пришла в дом в отсутствии Анилы. Расстроила бабушку, позволила накрутить себя.

Трясущимися руками открыла дверь. Постояла на пороге, не решаясь пересечь двор, тупо вслушиваясь в тишину. Ладони потели, и я вытирала их о штаны поочередно, перекладывая из руки в руку карандаш с ручкой.

Обругав себя, направилась к дивану, на котором оставила дневник. Что за чушь? Почему вдруг запаниковала? Я - современная девушка, не верящая в сказки, и вдруг испугалась слов старой женщины?

Дневник лежал там же, где я его оставила.

«Вот дура-то!» - Выдохнув, села рядом.

Настроение писать прошло.

Решительно взяла в руки дневник, завязала ленточки бантом и сунула под диванную подушку.

От резкого телефонного звонка подскочила на метр.

Звонил папа.

- Как ты там? – голос у него был усталый.

- Нормально. Утром приходил Санджай, возил на завтрак в индийское кафе. Пап, а ты скоро вернешься?

- Дней через десять. Что-то случилось? Мне стоит начать волноваться?

- Нет, пап. Я взрослая девочка. Люблю тебя.

- И я. Целую.

- Пока.

Я положила трубку, но через минуту телефон опять зазвонил, заставив вздрогнуть.

- Ильсия, у тебя точно все хорошо? – это опять был папа.

- Точно. Я устала что-то. Не тревожься. Пойду, посплю, и все пройдет.

- Ты не заболела?

- Нет. Я вчера в кино снималась на набережной Индраяни.

- Ильсия. Что там у вас происходит?

- Все хорошо, папа.

Я положила трубку и, не раздеваясь, залезла в постель. Накрылась с головой и закрыла глаза. До слез хотелось домой, к маме.

«Акклиматизация что ли?» - мелькнуло в голове, прежде чем я погрузилась в тяжелый сон.

- Сия! Сия!

Нет, мне точно не дадут умереть.

Сдернула с головы простыню. И опять натянула по глаза. У кровати стоял Санджай.

- Что ты здесь делаешь?

- Почему у тебя дверь открыта?

- Забыла закрыть. Я ходила к бабушке Анилы. Ты не ответил, что ты здесь делаешь?

- Маста Ирек позвонил и попросил проведать тебя.

- Папа напрасно тебя потревожил. – В полумраке комнаты (на улице опять начался дождь) я разглядела, что Санджай переоделся. В джинсах он выглядел не менее мужественно. - Извини. У тебя, наверное, свои дела были.

- Я обещал маста Иреку присмотреть за тобой. Сейчас нет ничего важнее тебя.

У меня загорелись щеки.

Я как-то странно чувствовала себя. Поднеся руку ко лбу, поняла, что у меня жар.

Санджай заметил этот жест. Подойдя ближе, он наклонился и поцеловал меня в лоб.