Приговор партназначенцев, захвативших «Экономическую газету», ввергнул Бориса Васильевича в новые переживания. Но он не прервал снабжения прессы, информагентств новыми «идеологическими бомбами» против зарубежных недоброжелателей теперь уже демократической России.

В поисках новой работы оказался он и на беседе у директора Института мировой экономики и международных отношений академика Евгения Примакова. Тот знал Рачкова по публикациям со времён своей работы руководителем Московского радиовещания на зарубеж, потом корреспондентом «Правды» на арабском Востоке и благожелательно отнёсся к просьбе собеседника принять его обозревателем в институтский журнал. Но настоятельно посоветовал выйти завтра же утром на работу в «Экономику и жизнь». Идя туда поутру, Борис уже догадывался о причине твёрдости вчерашнего совета академика: утреннее радио сообщило о назначении президентом Ельциным Евгения Примакова на один из высших постов государства. Едва опальный обозреватель вошёл в редакцию, как его вызвал Игрек, который в неожиданно тёплом тоне предложил ему бросить поиски работы и согласиться на более высокий оклад.

Вскоре стала известна и подноготная наскока Икса. Оказывается, незадолго до того Борис способствовал, даже не догадываясь об этом, срыву мошеннической попытки Икса с соучастниками из аппарата ЦК завладеть инвалютой ряда газет, включая «ЭЖ». Сверху поступало в редакции указание перечислить на какой-то конфиденциальный счёт, а лучше дать наличными валютные средства якобы для помощи инвалидам войны в Афганистане. Но зав. внешнеэкономическим отделом «ЭЖ» обозреватель Рачков отказался делать это без поступления в редакцию отчётности о движении средств. Почуяли подвох и в других газетах. Мошенников полностью изобличили, судили и отправили по этапу.

Можно представить, как Борис Васильевич повёл себя, когда возникла возможность развенчать и Игрека. Этот назначенец партийной бюрократии, умный и хитрый, едва повеяло переходом газеты под контроль журналистов, пустился в льстивые посулы и интриги, чтобы добиться избрания себя главным редактором. Но выкуривание им из редакции «газетного духа», выталкивание из газеты ряда классных журналистов создали ему определённую оппозицию.

На первом же собрании коллектива в конце августа 1991 года Рачков взял инициативу в руки и повёл себя в духе его публицистики – энергично, боевито, без пощады к корыстным оппонентам. Перелома сразу не наступило, но карты заговорщика были спутаны. Собрание перенесли «на потом». Для большей представительности были дополнительно вызваны в Москву на собрание полтора десятка собкоров газеты из разных уголков Союза. Как поведут себя они? Последовали новые горячие дискуссии и новые выступления Бориса Васильевича. Поддержка ему росла стремительно. Игрек был разбит в пух и прах, позже вынужден был уволиться.

Главным редактором был избран способный экономист и редактор «Научных записок МГУ» тридцатипятилетний Юрий Якутин. Он предложил избрать одним из трёх своих замов «боевого ветерана журналистики» Бориса Рачкова, который оставался в должности до скорого выхода на пенсию. Первым замом коллектив избрал молодого, энергичного Юрия Тартанова. В редколлегию были избраны опытнейшие журналистки от экономики Маргарита Панова, Наталия Приходько, ряд других сотрудников, авторитетных в редакции, среди её авторов и читателей. А в общем, именно с этой командой во главе редакция «ЭЖ» первой среди СМИ осуществила начальную перестройку в лучшем смысле этого коварного термина. По рекомендации Союза журналистов шли сюда за опытом преобразований другие редакции.