Его поведение стало понятным, когда я шагнула в зал. Кроме отца и нескольких приближенных ярлов здесь больше никого не оказалось - а значит разговор будет серьезным.

- Подойди.

Неторопливо двинулась вперед, стараясь ничем не выдать беспокойства. Еще благодушный за завтраком, отец выглядел мрачно. Он единственный сидел на искусно вырезанном кресле, и то и дело запускал руку в длинные, черные с проседью волосы, что говорила о крайней степени напряжения. 

Возле него расположились хмурые наместники. Каждого из них я знала как верного воина, достойного уважения. Каждый  владел собственной крепостью и отрядом -  и то, что они собрались сейчас все вместе, было дурным знаком.

Дверь снова открылась и зашли мои сводные братья. Старший, Одд, был как всегда бледен и выглядел так, будто его посадили на кол. Он встретил меня неприязненным взглядом и не удержался от вопроса:

- А она здесь зачем?

Отец глянул на наследника с неудовольствием, я ничего не стала отвечать, а Ингольв, второй в очереди на звание короля, коротко хохотнул.  Но на этом они успокоились. Оба терпеть меня не могли, но никогда - во всяком случае с тех пор, как меня начали допускать в этот зал и позволять слушать донесения - не показывали своего отношения при отце. А с тех пор, как я загнала их в волчью яму и пригрозила забросать хворостом и поджечь, не высказывали свои мысли и мне.

Этим они мало отличались от любого жителя наших краев. Так уж повелось, что здесь уважали только силу. Женщинам позволяли быть слабыми, но я проиграла еще при рождении -  и мне пришлось самой доказывать, что нельзя обращаться со мной, как с безответным псом. Так что и прочие, проживающие в крепости, пусть недолюбливали меня или по привычке презирали, но не смели оскорблять в открытую. Даже мачеха. 

Я научила считаться с моей силой, научила бояться. И не только из-за проклятого дара, но и потому, что и без всякого дара я могу отомстить.

Отец кинул мне кожаный рулон.

- Прочти это. Вслух.

Я развязала веревку, скрепляющую свиток, и вчиталась в довольно неопрятные знаки, всё  больше хмурясь по мере прочтения.

Что ж, этого следовало ожидать. Слухи и донесения о том, что на Севере бушуют не только снежные бури, шли уже не один год, но то, что захлестнет Перевал, а потом и нижние земли, не ожидал никто.

Вести были тревожные и неожиданные.

Короли Гюрдир и Скафти уже сдались под мощью «северного ветра», а это означало, что между завоевателем, известным как Ворон, и нашим королевством лежали теперь только западные земли и пустоши.

- Мы на пороге кровопролитной войны? - подняла я взгляд на отца.

- Этот бастард обломает свои ледяные зубы о наши мечи, - прошипел Одд, сплевывая.

- Но он подобрался очень близко, и те, кто ему сдался… мы их знаем как сильных воинов, - возразил один из ярлов, будто продолжая начатый прежде спор, который остановился с нашим появлением.

- Значит, их слава ушла, - снова скривился брат.

- Не понимаю, зачем Черному Ворону это нужно, - я не скрывала своего недоумения.

- Конечно, ты не понимаешь, - съехидничал Одд, - Как тебе понять дух завоевателя и мужчины?

- Я имела в виду, что его сила и крепости - на  Севере. Даже Перевал слишком далек от дома. Если Ворон завоюет эти земли, он просто не сможет ими управлять, - сказала спокойно. Не позволю превратить себя в ничего не знающую дурочку, раз уж мне было оказано такое доверие, и я была приглашена на совет.

- Согласен, - кивнул ярл Торстейн с седой бородой и морщинками вокруг светлых глаз. Мне всегда казалось, они появляются у тех, кто много улыбается… но в нашем замке почти не улыбались, - Это только ослабит его.