Я протерла лицо и поежилась от неприятного чувства в груди, стоило вспомнить ужин. А может, он сбежал от меня? Не понравилась я ему — порю чушь, втираю про принципы и отказываюсь вестись на его обаяние. Любой нормальный мужик сбежит.

Какой же бардак в голове! Родители, квартира попроще, Князев от меня сбежал и фееричные слухи, наполнившие клинику. Да к черту все! Кроме родителей, конечно. Я набрала себе полную ванну, налила в нее пены, включила сериал и раздобыла в холодильнике бокал вина. Ну просто набор холостой трудоголички! Подумалось, а можно ли мне вообще вино после сегодняшнего? Хотя Князев же предлагал. Может, спросить у него? Я усмехнулась… и со стоном откинулась на бортик ванны.

Выходной отметился сырой и дождливой погодой. Но реальность не была бы такой унылой, если бы не звонок мамы с раннего утра.

— Ян, привет. На работе?

— Доброе утро, — прохрипела я, кинув взгляд в окно. Да, слух меня не подводил — лило как из ведра. — Нет, выходной.

— Слаба богу! Ян, ты когда приедешь?

— Мам, не знаю, — с трудом села я в одеяле. — Что-то случилось?

— Я тут подумала, Марьянкиных детей, может, в Москву свозить в парк какой-нибудь? А то она работает с Пашкой без выходных.

Я вздохнула. У меня так редко были выходные, что сил оставалось ровно на то, чтобы максимум погрузить себя за руль своей машины и приехать к ним пораньше, чтобы не встрять в пробки. Но мотаться туда-сюда…

— Мам, не знаю…

— Ян, ну надо как-то сестре помочь. Она света белого не видит.

В груди сдавило от обиды. Черт возьми, а я?

— Мам, мне тут тоже не очень легко…

— Ян, давай не будем? У тебя работа в офисе, в столице… по заграницам мотаешься…

Хотелось напомнить, что мне этого никто на блюдечке не преподнёс. Но мама уверена, что мне было легко. Легко учиться, легко стремиться, да и с такой внешностью все двери открыты… Ну да! Внешность свою я не считала выдающейся — обычная, требующая заботы и ухода, а для эффектности — макияжа. Но я промолчала. Снова. Ну что я ей докажу? Теперь-то тем более, уж если всей клинике не смогла…

— Мам, слушай, а помнишь, у меня в детстве было что-то, после чего я на учете у кардиолога стояла? Кардиомиопатия.

— Ой, Яна, сто лет назад было, я и не помню уже. А что такое?

— Да просто… тут на узи нашли что-то.

— Ну сходи к врачу, у вас же есть там на работе.

— Есть, да…

— Подумай, пожалуйста, насчет племянников, — сменила она тему. — А то холодает. Через неделю поди и снег уже выпадет. Папа будет очень рад, если приедешь.

Папа у нее всегда оставался напоследок. Обычно я спрашивала про его здоровье и долго слушала подробный отчет. Но сегодня не хотелось.

— Я подумаю.

Попрощавшись, я сползала в душ, позавтракала и решительно села за поиск квартиры. Только это быстро вогнало в такое уныние, что к обеду мне захотелось на работу. Что-то реально подешевле, но такое же уютное можно было найти только в полутора часах езды на метро. Или трех на машине. А если пытаться остаться вблизи к работе, то предстояло переехать в реальный клоповник.

— Ян, ну что? — бодро поинтересовалась Маша, позвонив мне ближе к обеду. — Погода — дрянь, но можно забуриться в какое-нибудь место, посидеть, поесть, поболтать…

— Слушай, у меня не получится сегодня, — хмуро смотрела я на экран ноутбука, уныло листая фотографии очередной квартиры. — Да и… надо поясок затягивать…

То, что я откровенно потеряла бдительность, поняла только вдох спустя.

— Что? — сделала стойку Маша. — Маман звонила снова?

— Маш, — насупилась я, прекрасно понимая, чем это все кончится. Нет, ее «анти-родительская» терапия была мне периодами нужна, но чувство вины после нее только увеличивалось. — Когда мне понадобится помощь, они поступят так же.