Есть только это мгновение, ощущение полета, безумия, свободы. 

Темирхан целует меня, и, кажется, вообще не понимает, что делает со мной этим ответным движением губ. 

Ладони его занимают уже привычное и такое правильное место на моей талии, а губы непривычно настойчивы и грубы. Но я едва ли замечаю сейчас сухость кожи, силу огромных рук, напор жесткого, привыкшего брать свое без разговоров, мужчины. 
У меня словно часть мозга выключается. Та, что за осознание происходящего отвечает. 
И за инстинкт самосохранения, конечно же. 
Потому что ответ моего спасителя вообще никак не похож на простую поддержку моей глупой инициативы. И не факт, что он меня захочет отпустить теперь. 

Темнота улицы, тишина, такая, какая обычно бывает в деревне летом, все это делает мир вокруг нас маленьким, интимным. И в этом мире он – мой хранитель и одновременно пленитель. 
Мне кажется, что, даже захоти я сейчас все остановить, не смогу. Темирхан не услышит и не захочет этого сделать. 
Здесь, в моей маленькой Вселенной, хозяин – он. 

Хорошо, что я не желаю все прекращать. 
Наоборот, его ответ пробуждает во мне что-то невероятно мощное, чувственное, кажется,  что я горю в его руках, плавлюсь, умираю. С трудом осознаю, что меня уже не просто держат, меня гладят, основательно и грубовато, сминают ягодицу через джинсы прямо, а ощущается это так, словно по голой коже – сильно, жестко. Дышать мне давно уже нечем, только беспомощно держусь за широченные печи Темирхана, прижимающего меня все сильнее и сильнее. 

А через секунду меня подбрасывает вверх, испуганно и растерянно цепляюсь за его плечи, машинально обхватываю ногами бедра… И замираю, осознавая, наконец, происходящее. 

Мы посреди улицы, Темирхан держит меня одной рукой под попу, как ребенка, легко и совершенно не напрягаясь, а второй рукой продолжает гладить по спине. И целует, абсолютно по-взрослому, проникая языком в мой рот, настойчиво, не давая вздохнуть, опомниться…

Мои жалкие усилия удержать голову над водой, гаснут, и я погружаюсь во тьму. Он меня туда тащит, словно не ураган теперь, а водоворот. В глазах темнеет, мысли, едва появившись в голове, тут же уплывают на поверхность, никак не затрагивая меня, идущую ко дну. 
В какой момент трещит моя рубашка,  в какой момент застежка лифчика отстреливает, словно в давно виденном популярном фильме… Там героиня кричала, что не виноватая она…

Не мой вариант, однозначно не мой. 
Я виновата в происходящем. 
И плевать…
Так хорошо, так сладко, так безумно мне никогда не было, никогда. 

И я тянусь к источнику своего безумия, чтоб повысить градус. Его надо повышать, все во мне горит и требует продолжения. 
Я не знаю,  какого, опыта совершенно нет в этой теме, но и не дура все же, несмотря на общее мнение на эту тему окружающих. 

Огромный , несдержанный мужчина – не тот, с кем нормальной девушке стоит проводить ночь. Первую. Получать первый опыт. 

Но кто сказал,  что я нормальная?

Губы скользят по нежной коже шеи, ловя то неизвестное мне до этого момента сладкое местечко, от которого по телу дополнительная дрожь, и я , не в силах сдерживаться,  вонзаю ногти в мощную спину,  прогибаюсь так, чтоб еще больше получить его ласки, дышу с всхлипом и , кажется, плачу… Наверно, потому что глаза щиплет. Слезы текут… Это такая дикая реакция на удовольствие. На сладость и безумие происходящего. 
Губы ловят мои слезы… 
Замирают…
И все прекращается. 

Большие руки на моей попе разжимаются, я растерянно скольжу вниз, прямо по груди своего спасителя, кажется, ему это приятно… По крайней мере, пальцы на мгновение сжимаются, словно тормознуть хотят мое скольжение, но затем, наоборот, надавливают, да еще и отстраняют сразу.