«Чудовища! Семейка негодяев! – кипела я про себя. – Пусть вас небеса накажут!»

Но никого страдания несчастной попаданки не интересовали. Жрец уколол мой палец, капнул каплю крови в плошку с прозрачной жидкостью. Потом то же самое сделал с пальцем мальчика. Ребенок расплакался и вцепился в юбку няни. Я тоже была готова разреветься от обиды на судьбу, которая подкинула мне такие жизненные неприятности.

Все напряженно уставились в плошку, я тоже вытянула шею.

Капли крови медленно растекались и соединялись вместе. Буквально через минуту они слились воедино.

– Это ее сын! – выдохнул лорд Алишер.

– Точно! – вторил ему Ганер. – Обманщица! В тюрьму ее!

Я хмыкнула, потрогала плошку и уже в голос расхохоталась. Никакой научности у этого глупого эксперимента не было. Весь спектакль рассчитывался на недалеких и необразованных людей. Сразу вспомнилась пьеса Островского «Гроза». В гости к жителям города приходила странница Феклуша. Она рассказывала, что по Москве «люди ходят с песьими головами», и все ей верили.

Вот так и здесь. Один придумал ерунду, привел для важности жрецов, а другие и уши развесили.

Я смеялась, держась за живот, и не могла остановиться. Семья и гости растерянно смотрели на меня, даже мальчонка плакать перестал.

– Она сошла с ума? – пискнула Софи.

– Конечно! – подтвердил важно Ганер. – Только сумасшедшая захочет войти в семью Висбуров, имея ребенка на руках.

– Дорогой сынок! – я бросилась к кузену и схватила его в объятия. – Иди ко мне, милый.

Перепуганный Ганер ударил меня по рукам, отскочил в сторону.

– Что ты несешь, безродная девка! Какой я тебе сынок? Я старше тебя!

– А вот это мы сейчас и проверим.

– И проверять нечего! Это всем ясно. Вот мой отец, а это моя матушка.

– Ты уверен? А я нет. Господин Нед, вы позволите провести еще один опыт?

Я схватила плошку и выплеснула содержимое в другую посуду.

– Тупая деревенщина! – воздела руки к потолку леди Морена. – Она не знает, что творит.

– В отличие от вас, дорогая тетушка, прекрасно знаю, – мило улыбнулась я и побежала по залу к выходу.

– Держите ее! Она хочет скрыться.

– Роден!

– Я сейчас!

Я вылетела за дверь. Слышала за спиной топот гиганта Родена, но не оборачивалась. А какой он получил молчаливый приказ от хозяина, оставалось только догадываться. За эти несколько секунд гонки я поняла одно: страж вовсе не торопился меня догонять.

При входе в зал я видела большие чаны с водой. Они стояли на солнце, их стенки были даже горячими. Акварельные краски лучше растекаются в теплой воде, нежели чем в холодной, возможно, и кровь также.

И тогда…

От проверки я ничего не теряла, поэтому набрала полную плошку и понеслась обратно.

У стола обмакнула иглы в вино, вытерла их салфеткой и подошла к Ганеру. Кузен стоял с бледным лицом, лихорадочно оглядывался, но поддержки не получал: всем гостям было интересно, что я буду делать.

– Ганер, дай мне твою руку.

– Батюшка, почему я этого должен делать!

– Ганер! – это уже был голос Неда.

Я не стала спорить: уколола сначала себя, капнула кровь в воду, потом Ганера. Все напряженно наблюдали за результатом. Капли растеклись, а потом слились воедино.

– Вот! – я торжествующе потрясла кулаком. – Все видели? Все? Ганер, получается, ты мой родной сынок, такой же, как и этот мальчик.

– Да, странно, – покачали головами жрецы.

– Будь ты проклята, ведьма! – сквозь зубы выдавил Ганер.

Они собрали свое имущество и бочком-бочком начали протискиваться к двери.

– Роден!

Исполнительный страж побежал за ними, но ему преградил дорогу лорд Алишер. Исчезла куда-то и женщина с ребенком.

– Айлин, как понимать твои действия? – спросил лорд Севан и стукнул тростью о плитки пола.