– Теперь дома будешь, ясно? Наказан! – орала мать.

– Мама не бей!

Она пылала, стоя над ребёнком, что сжался на раскладушке в углу комнатушки общежития. Это было ещё до того, как они переехали в новую квартиру после смерти бабушки. В одной её руке были испачканные краской джинсы, а в другой – толстый почерневший от времени ремень.

– Что у вас стряслось, Карина? – раздался противный мужской голос. Мамин ухажёр, что жил с ней на этаже. Он терпеть не мог, когда дома шумели. Ремень был из его брюк, кстати говоря.

– Бестолочь эта, посмотри, штаны новые испортил, всё в краске изгваздал! Играл он с друзьями, видишь ли! Оно не отмоется теперь!

– Ой, какой кошмар! – цокал толстый мужик. – Да, краска уже въелась в ткань. Растворителем если попробовать, но вонять будет, ой. Короче, испортились джинсы.

– Бить его, нет?

– Меня-то что спрашиваешь? Это твой ребёнок – ты и решай! Поздно этого оболтуса воспитывать, весь в отца!

Титан повесил ремень на петельку своего шкафа. Снял испачканные пылью огородов джинсы. Сложил грязную футболку в стирку. Сел перед телевизором, вытянув ноги. Открыл банку паштета – предпоследнюю. Стал есть ложкой. Гадость. Даже хлеба нет бутерброд сделать, страсть. Поздний час, город уже ложился спать. Пора бы и Титану.

Наступила среда. Время за полночь. Аудитор не спит. Пытается работать. Ночь выдаётся тяжёлой. В полудрёме Титан набирал текст своего отчёта. В голове – каша. Сидя в трусах и майке у открытого окна, он нервно косился на плотный конверт, что лежал на столе. Конверт Инги Зорган. Внутри – пять миллионов бумажных лепта. Это приличная сумма. И что с ней делать? Но план был, план был.

Аудитору не удавалось сосредоточиться на работе. Постоянно приходили сообщения из игры: писали друзья, знакомые и новые поклонники. Кто-то даже звонил ему на домашний телефон. В час ночи, ага. Наверное, реклама. Не хотел отвечать. За окном, наконец, пошёл долгожданный дождик, да какой хороший! Пластиковые жалюзи, сложенные вполовину, болтались на сквозняке и бились умершей птицей о раму открытого настежь окна. Лениво сварил крепкий мате-чай. Погладил на завтра костюм. Глаза слипались. Что писать в отчёте? Преамбулу человек набросал, а сам доклад?

Не стал стесняться. Указал всё, что видел. И про весы с клубникой, и про занижение урожайности. Но не стал выдавать Патрикея в том, что от него идёт негатив в сторону начальства. Написал объёмную и нейтральную фразу и добавил: «По наблюдениям». Указал все проблемы, начиная с тыквы и заканчивая инструментом. Упомянул закупки, что предприятие экономит не только на развитии персонала, ненужных мелочах и календариках, но и на реально критических для работы вещах.

«Без вложения в основные средства экономия не имеет смысла, так как это есть прибавочный капитал, что и даёт снижение оборотных средств, доступных для траты. Основа экономики такова и есть. Налицо замкнутый цикл: денег мало, начинаете экономить, но их не прибавляется, и завтра становится ещё меньше. Это деструктивный путь предприятия. Потребуются шоковые меры, если не удастся выявить и устранить проблему. Вплоть до привлечения дополнительных займов или продажи доли участника третьему лицу».

Время – третий час. Машина утром заезжать не будет. Добираться до офиса «Компелянца» ему придётся самому. Есть лишний час поспать, так как совещание с Лёдовым только в десять. Его начальник сам не любитель рано вставать. Вроде бы первая часть отчёта готова. Текст вышел небольшой, но ёмкий, сдержанный. Что есть, то есть. Голова начала гудеть. Выпил таблетки. Помыл ту редкую посуду, что скопилась в раковине. Разобрал бардак. Получше стало. Хоть девушку приглашай! Или собирай друзей.