Наступил рассвет. Промокший и промозглый Париж обогрело утреннее солнце. Люди лениво начали покидать свои дома в поисках стабильного дохода. На улице зашумели машины. Недалеко от дома, где жила Маринетт, открылось кафе, в котором студентов и простых прохожих ждали ароматный кофе и свежие круассаны. Мари нравилось это кафе. Оно чем-то напоминало ей родную пекарню. Да, там конечно не было так же уютно, как дома, но по качеству выпечки, оно немногим уступало отцовской.

Время доходило к половине восьмого, когда у девушки на телефоне сработал будильник. Синеглазка неохотно протянула руку, чтобы выключить этот раздражающий трезвон, но длины руки ей не хватило. Поскольку звон не прекращался, и это реально раздражало, ей пришлось подняться. Заглушив проклятую мобилку, она лениво потянулась и пожелала доброго утра своему чёрному другу. На удивление Маринетт его в кровати не оказалось.

«Видимо проголодался», – подумала она и, включив телевизор, отправилась в ванную принимать душ.

Горячие струи воды освежали и придавали бодрости, сняв при этом с неё утреннюю дрему. Забыв халат в комнате, душевую она покинула плотно обмотавшись полотенцем. Конечно, в доме из людей кроме неё никого, и она могла позволить себе выйти из душа в чем мать родила, но наличие кота ее все же смущало, мальчик все-таки.

Не найдя в коридоре фен, она отправилась в комнату.

– А, вот ты где? – обратилась она к котёнку, который лежал и лениво смотрел телевизор, – Доброе утро! Ты хорошо спал? – спросила она его.

Нуар медленно повернул к ней свою морду и одобрительно моргнул.

– Я тоже хорошо, спасибо, что спросил!

Подшучивая она присела рядом и погладила его за ухом. Чёрный довольно закрыл глаза и принял прежнее положение.

По телевизору после рекламы продолжилась сводка новостей. Среди прочего информационного хлама показывали и хронику происшествий.

«Вчера в половине одиннадцатого утра, чёрный Ленд Крузер, за рулём которого находился двадцатишестилетний Джозеф Варсу, находясь в состоянии легкого алкогольного опьянения, совершил наезд на пешехода, после чего врезался с дерево. Его пострадавшая двадцатичетырёхлетняя девушка Маринетт Дюпэн-Чэн, преходящая дорогу на зелёный свет пешеходного светофора. От полученных травм она скончалась на месте, так и не придя в сознание. Парень, управлявший внедорожником, не пострадал. По факту грубого нарушения правил дорожного движения было возбуждён уголовное дело. Водитель взят под стражу…»

Немой ужас застыл на лице Маринетт. Осознание того факта, что все, что произошло вчера – был не ее кошмарный сон, а вполне реальная картина, заглушило все посторонние звуки. Внезапно ощущение вольного падения снова вернулось к синеглазке.

«Что? Как? Почему я? И… я ли?.. Как так может быть? Чтобы я погибла, когда я жива?» – задавалась вопросами она.

Вместе с кошмарными воплощениями ужасных картин, в голове начали всплывать и другие, загробные.

– Если это не сон, то почему я помню то, что было после аварии? – находясь в некой прострации размышляла девушка.

Чем больше она об этом думала, тем холоднее становилось в комнате. Ощущения пустоты на душе, запах медицинских препаратов и онемение конечностей вновь вернулись к ней.

Ещё мгновение и Маринетт теряет сознание.

Последние, что она видит, находясь в каком-то обморочном бреду, это чьи-то изумрудные глаза… и все тот же голос:

– Вставай!..

Свет. Белый, яркий, пронзительный свет заполонил все. Куда бы не падал взор Маринетт, все везде пропитано светом. Он движется, распространяется подобно туману, который застилает вечером землю.