Мягкое прикосновение к руке выдернуло Нику из потока. Она рефлекторно дернулась и стала осматриваться в поисках того, что это могло быть. «Это что, мать его, волк?» – она не могла поверить увиденному и отшатнулась. Но желтые пронзительные глаза не смотрели с угрозой. Опустив взгляд, животное сделало еще шаг к девушке и аккуратно боднуло головой бедро. «Кажется, собака, – Ника застыла, пытаясь решить, надо защищаться или нет, – как же похожа на волка, черт возьми, но откуда ему взяться в городе? И вроде настроена дружелюбно».

– Хей, дружок, – зачем-то заговорила она, – тебя не учили, что невежливо так подходить к незнакомцам?

«Ну конечно, кто его учил, если это уличная псина, – девушка в мыслях осеклась и принялась себя ругать, – хотя какая к черту разница, если он не понимает слов, нужно просто сохранять дружелюбную интонацию». Аккуратно протянув дрожащую руку ладонью вверх, коснулась шеи пса, потрепав густой мех – откуда-то помнила, что незнакомых собак не стоит гладить сразу по голове. Пес чаще задышал и высунул язык, по-собачьи улыбнувшись.

– Хороший песик, – неожиданно для самой себя ласково проговорила Ника и присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с новым знакомым, – а чего же ты от меня хочешь? Еды у меня нет. Хотя ты вообще не очень похож на уличную голодную собаку, ты случайно не потерялся?

– Простите, – вдруг раздался голос, и к ним подбежал запыхавшийся мужчина, – этот оборванец уже успел к вам пристать, ну конечно, он тот еще похититель сердец. Волколак, а ну иди сюда, негодник.

– В-волколак? – запнулась Ника и снова насторожилась. Ну не может же быть такого. Волколаки – просто сказки, должно быть, ему дали такое имя. Но ведь он выглядит и вправду как волк.

– Просто кличка, обычный пес, – рассмеялся мужчина, завязывая поводок с обломанным карабином, и взглянул ей в глаза. Только теперь Ника осознала, что в темноте не стала надевать очки, да так и застыла. Вспомнила, как только что долго смотрела в глаза собаке, хотя животные страдают от ее дара не меньше людей. А псу хоть бы что, он давай хвостом только радостней вилять. И мужчина, вот уже пару секунд не отводящий от нее золотистых глаз, не потерял широкой обаятельной улыбки.

– Еще раз простите, надо купить этому чудовищу поводок покрепче, – сказал мужчина, разворачиваясь, чтобы уйти, – хорошего вечера.

И ушел. Ника провожала эту пару взглядом, не зная, что думать. Хотелось побежать, догнать, хоть о чем-нибудь расспросить, но о чем? Впервые она встретила того, кто мог бы смотреть ей в глаза и продолжать разговаривать. И что дальше? Сбросив оцепенение, она наконец побежала. Бежала долго, заглядывая за каждый поворот, в каждый двор, каждый подъезд и еще работающий магазин. Но мужчина и пес-волк будто телепортировались. Как ей теперь спать? Как жить дальше, так и не узнав, кто они и почему стали исключением из целого мира? «Ну почему я так долго тупила, вместо того, чтобы сразу заговорить? Ну ничего, я обойду весь город, загляну в каждые глаза, пускай хоть все умирают, но я найду их, обязательно найду», – решила для себя Ника, остановившись и наконец оглядевшись по сторонам. Она и не заметила, как далеко убежала, и теперь только примерно догадывалась, где оказалась. Хорошо, что в центре Москвы невозможно потеряться: иди в любую сторону и в конце концов выйдешь на Садовое, или на Бульварное, или к реке, а уж кольца и набережную любой способный ходить горожанин обошел не раз. Так и Ника, присмотревшись, в какой стороне побольше огней, просто пошла.

Но не успела далеко отойти, как почувствовала что-то странное. «Так, стоп», – приказала она своим ногам. Ника пока не до конца понимала, на что смотрит. Вроде самый обычный двор, ничем не отличающийся от десятка таких же, что девушка только что прошла. Но что-то здесь не так. Чувство такое родное, знакомое, будто вернулась в двор детства и не можешь не предаться воспоминаниям. Только вот рядом с настоящим домом детства Ника всегда начинала задыхаться, а здесь будто впервые в жизни дышать было легко. Ноги сами пошли вглубь. Ника не заметила туман, который поднимался от подошв ее ботинок все выше, обволакивая горло, застилая глаза. Не заметила холодные руки, которые обняли ее и потащили внутрь. Она снова и снова повторяла себе, что пора идти домой, но почему-то не хотела верить, что ее дом не здесь. «Как хорошо, – последняя мысль, которую она успела поймать, чувствуя, как растворяется в темноте, – неужели и я наконец-то умерла».