Выхожу и натыкаюсь на другую мужскую грудь. Андрей выше тебя, ему я до подбородка едва достаю. Прислоняюсь к Смирнову. Голова уютно устраивается у него на плече, и мы стоим. Обнимаю Николаича, мне кажется, это ты. В прошлом никого не спасти, от этого еще горше сегодня.

– Лон, ты что? – Андрюха удивляется и бережно обхватывает меня.

Прихожу в себя:

– Руки! Предупреждаю, плохо будет.

– Да я что, я ничего.

Его ладони остаются на том же месте. Странное ощущение: от них идет тепло и нежность. Наверное, у людей так все и начинается.

Мы знакомы лет сто. Пришли вместе ординаторами. Он – в хирургию, я – в анестезиологию. Так и работаем. Ухаживать пытался. Замуж звал. В больнице чего только о нас не говорят. Ой, я на нем почти вишу. Опять придумает себе страсть неземную.

Мужики, они что видят? Симпатичную мордашку, подтянутую фигуру, длинные ноги. Все в наличии. Рабочий инструмент. Никто не наблюдает, как я себя ножом крошу. А для этого крепкое тело требуется, другое не выдержит. Это там, в Тени, мне всегда восемнадцать, здесь я старею. За собой ухаживать надо.

– Илон, – начинает Смирнов.

– М-м-м?

– Выпей чаю.

– Андрей, убери руки. Ничего тебе не светит.

– Да ты сама, – возмущается Андрюха. – Поешь, а? Кости торчат.

– Это ты когда заметил?

– Нечего по раздевалкам в одном белье шастать. Ну и под руками чувствую, – он легко проводит по спине ладонью.

– Ладно, – соглашаюсь и с трудом отклеиваюсь от него.

Бреду в сторону стола. Пошатывает от слабости, хватаюсь за спинку стула. Нехорошо. Завтра снова в бой. Моя война никогда не закончится.

Андрей садится напротив, пододвигает ко мне тарелку. Что там? Кусочек пирога. Интересно, кто пек. Пахнет вкусно, как от бабулиных творений.

Чай мерзко сладкий, не люблю такой. Но иначе нельзя, сил не будет. Пью. Смирнов, как Ядвига Карловна или моя мама, подпирает красивую голову рукой.

– А сам? – спрашиваю в перерыве между глотками.

– Я в это время суток предпочитаю виски. На худой конец – кофе.

– Все бы тебе шуточки, Андрей. Иди вари сам, – показываю на кофеварку.

– Ты будешь?

– Не-а. Пока только чай. И пирог бери. Я не могу.

– Спасибо, не откажусь.

Опять пустой на работу пришел. Да, без жены ему плохо. Что он там про Ольгу говорил?

– Илон, посмотри парня.

– А чего там? – я чувствую, у Мальчика все в порядке.

– Вроде бы нормально. Но мне так спокойней будет. И, это, Настя просила. Она раза три заходила, пока ты спала.

– Николаич, предупреждаю, тронешь девочку – убью.

– И не думал.

– Вот и хорошо.

Чай выпила. Силы прибавились. Встаю.

– Пошли, раз хотел посмотреть.

Голова кружится. Не так быстро, детка. Никогда столько сил не тратила. Аккуратней. Поднимаю глаза, Андрей с мольбой заглядывает в лицо.

– Илон, не понимаю, что происходит. Меня тянет к тебе, как в молодости. Когда я тебя первый раз увидел, ты была такая, – он подбирает слова, – неземная красавица.

Еще бы, Ядвига Карловна выправляла память людям и слегка перестаралась. Я раньше в этой больнице работала, еще кое-кто из стариков остался.

– Илона, сегодня там, – он показывает куда-то в сторону, – меня как огнем опалило. Я видел только тебя. Ты была, ну, знаешь, как на картинах рисуют: грозная богиня – вся в крови и пламени.

О-па, да, он попал вместе с Мальчиком. Совсем плохо. Не хочу вмешиваться в его чувства.

– Андрюша, стоп. Не тянет тебя. Ты мой единственный друг в этом мире, – я говорю правду. – Давай это прекрасное не опошлять ненужным сексом.

Надоело повторять вариации одних и тех же слов. Они превращаются в ритуальную формулу. Как этому немолодому дураку объяснить, что его зацепило Эффектом. Не дай бог, когда работаешь в Тени, рядом окажется такой индивидуум. В старину до изнасилований доходило, пока мы не научились справляться. Да и не надо мне.