Весь дом был таким не обхоженным, и казалось, что мы сняли его на летний период. Михаил сказал, что в нём никто давно не жил, и всё это великолепие просто пустовало несколько лет.

Но теперь-то моя мама разберётся с этим упущением. Она пребывала в восторге от кухни. Это была кухня её мечты, огромная и позволяющая приготовить всё, что душа пожелает. В первый день нашего переезда её душа пожелала запечённую целиком курицу с яблоками, картошку и пиццу.

Счастливые – они с Михаилом – поехали за продуктами. А я осталась один на один с пустующими комнатами. Я побродила туда-сюда, заметила, что вещи Эрика тоже были завезены в одну из спален.

Где же он сам?

И решила отправиться на побережье.

У моря оказалось холоднее, чем я думала. Волны от пасмурной погоды казались белыми, и над ними навис густой туман, закрывающий горизонт, хотя ветра почти не было. Я закуталась в ветровку и долго смотрела вдаль, пытаясь хоть что-то рассмотреть, дыша свежим воздухом. Чайки то и дело проносились над головой, мерзко крича.

Что я буду тут делать всё лето?

– О, ты уже приехала? Сестрёнка.

Я повернулась, чуть позади стоял Эрик и тоже смотрел вдаль, засунув руки в карманы.

– Я не слышала, как ты подошёл.

– Я заметил. Я стою тут уже несколько минут.

Мне стало неловко находиться рядом с ним. Нам не о чем разговаривать, и не особо-то и хотелось находить темы.

– Чем планируешь себя занять?

– А ты не видишь? Ничем. Я не знаю, что буду делать тут. И зачем меня сюда притащили?

– Понимаю. Жила себе спокойно в затхлой квартирке, и тут тебя заставили переехать в шикарный дом на берегу моря и ни в чём себе не отказывать. И всё – за просто так! – Эрик сверкнул голубыми глазами. – Это ужасно! Стоит утопиться прямо сейчас!

Я опешила от этих слов. Несколько минут мы смотрели друг на друга. Я, наверное, с плохо скрываемой яростью, а Эрик – с самодовольной ухмылочкой. Ох, скольких усилий мне стоило не отправить его куда подальше!

Но я сдержалась.

Хочет быть врагами? Хорошо.

Я развернулась и пошла в дом.

Его слова – чистая правда, но он забыл добавить, что ко мне подселили настоящего слизняка-падлу!

Несколько дней я сидела одна. Мама с мужем пропадали на работе, а потом проводили время сугубо вдвоём. Эрик поехал навестить какого-то друга. Видимо он решил не сидеть в этом рекламном доме и правильно делал.

Я исходила вдоль и поперёк всё побережье, изучила каждый его закуток. Кроме песка и моря рядом с коттеджем ничего не было. И я поняла, почему никто не ездит отдыхать в город Акулий Риф: тут не бывает хорошей погоды. Все дни моросил дождь мелкими противными каплями. Не помогала даже влагоотталкивающая ветровка: я была постоянно промокшая с влажными волосами, торчащими во все стороны, как будто меня окропили из душевой лейки.

Постиранные вещи тут не сохли от слова «совсем», как и вечно сырые кеды. Мне постоянно нужны были новые носки – запас старых быстро кончился.

Меня всё бесило и выводило из себя.

И когда последняя пара постиранных носок не высохла к утру и воняла тиной, я взбесилась окончательно.

Надев сланцы, я взяла несколько купюр их моих накопленных денег – мать быстро возместила мне средства, потраченные на ремонт комнаты – наверное, с подачки Михаила – но совсем перестала давать на карманные расходы, – и решила пойти в магазин в городе. Должны же жители где-то покупать себе продукты первой необходимости. Может, там и одежду продают.

Хотя бы носки!

Дом, в котором меня обрекли прозябать, был на самой окраине города, в отдельной бухте, среди скал и отвесных дорог. Поэтому, чтобы зайти в сам город, мне пришлось подниматься в гору, выходить на трассу, по которой почти не ездил транспорт, и идти пешком. Шла я под мелкой моросью. Я стала забывать, как выглядит солнечный день.