– Хрен их знает.

– Ну, он хоть симпатичный?

Алеся хихикает, а я фыркаю.

– Ну, честно говоря, симпатичней Егора. Но такой слизняк!

Егор – мой бывший парень. Мои первые серьёзные отношения, закончившиеся изменой с его стороны. Это была грязная история, из-за которой меня чуть было не выгнали из школы. Я подралась с ним и его новой девушкой прямо в коридоре на перемене.

Ну ничего, я его хорошо приложила. Это того стоило!

А я еще удивляюсь, почему со мной запрещают дружить единственной подруге?

– Как его зовут?

– Эрик.

– И он из сто пятой школы?

– Да.

Алеся задумалась.

– Я хожу на допы по английскому с девочкой из сто пятой школы. Кажется, она рассказывала, что с парнем по имени Эрик было какое-то происшествие.

– Может, не с ним? – я нахмурилась.

– А ты много Эриков знаешь? Он – наверное – один с таким именем. Я напишу ей сегодня, уточню, кто его отец, и попрошу написать, что там было.

Вечером я собираю вещи, когда мне приходит сообщение от Алеси:

«Это какая-то жуть! Вот, что мне написала девочка с дополнительных!»

Чувствую, как в животе что-то сворачивается комком от волнения и страха, но с интересом читаю сообщение школьницы из сто пятой школы, переотправленное Алесей:

«Да, у него отец – хирург. Подробностей никто не знает, и вроде по делу у полиции это не проходило, но когда он переехал год назад и пришел в нашу школу, двое парней стали буллить этого Эрика за дебильное имя. Ну, оно реально не очень. Но долго у них этого не получилось делать. Оба умерли с разницей в неделю. Их нашли родители в ванной с солёной водой! Сказали типа, что причина – утопление. А Эрик как раз не ходил на занятия. Вроде поехал с отцом на съезд врачей. И вроде как был не в городе.

Странно это всё. Откуда парни взяли солёную воду? Но теперь в школе его побаиваются. Никто не хочет с ним общаться. Всё равно все считают убийцей его».

Не успеваю дочитать, как подруга уже звонит мне.

– Ты видела? Вот это – жесть! Забей в поиске!

Я сажусь за ноутбук и, набрав запрос «двое школьников утонули в ванной», сразу вижу статью, что родители не согласны с официальной версией следствия об утоплении. Молчим несколько минут, изучая статьи.

– Во, тут написано, что это был подростковый ритуал. Новое веяние!

– Ну, а мы почему тогда не знаем об этом «веянии»? Мы же вроде тоже не бабки. Везде пишут, что это – не убийство. И на парнях не было никаких следов борьбы.

– Расскажешь маме?

– Что сказать-то? Ладно бы его проверяли, но о нём вообще ни слова. По ходу полиция даже и не пыталась узнать, что у парней был за конфликт с Эриком. Об этом только школьники и знают.

– Тебе, наверное, теперь тяжко. Вот я дура!

– Лучше бы я не знала чего ожидать?

– И то верно. Будь настороже, если что – сразу звони!

Я улыбаюсь, можно подумать, я позвоню, и Алеся, как супергерой, прилетит и спасёт меня. Новости, конечно, обнадёживающие. Мне придётся жить с ним в одном доме. Хорошо, что хоть всего год.

Мама стучит ко мне в комнату и входит с тарелкой, в которой краснеет сочный нарезанный арбуз.

– Такой вкусный, чуть сама его весь не съела!

– Ну и ела бы.

Мама кривит губы и ставит тарелку мне на стол. На экране компьютера всё еще открыта статья про утопленников.

– Что это ты такое читаешь?

– Одноклассники Эрика подсказали.

Мама улыбается.

– Пробиваешь почву?

– Нет, никто в его школе не общается с ним. Его подозревают в убийстве!

– Как это? – улыбка сходит с маминого лица.

Я кратко пересказываю содержание сообщения и тезисы некоторых статей, но мама, даже недослушав, отмахивается.

– Ну и бред! Знаешь, мы с твоими бабушкой и дедушкой часто переезжали в моём детстве. Что только про меня не сочиняли, хотя я была серой мышью. А Эрик такой необычный и симпатичный парень, ещё бы ему не завидовали! Я хочу, чтобы ты с ним подружилась!