– То же, что и ты.

Родители смеются, а я думаю, что этот козёл слишком много о себе возомнил.

– Мария, знаешь, я хотел предложить тебе работать в моей клинике. Заработная плата там больше, а свободного времени… тоже больше, – Михаил вытирает рот салфеткой и смотрит матери в глаза.

Я перебиваю его.

– Но ведь ваша клиника в другом городе.

Никто не удостаивает меня ответом, только Эрик внезапно поднимает глаза на меня и загадочно ухмыляется.

Ночью я плохо спала. Ворочалась в кровати, смяв всё постельное бельё. Мне снился сон, в котором я купалась в тёмно-синем море. Сначала всё было спокойно, и я наслаждалась окружающей меня синевой, а потом внезапно я увидела плавник. Посмотрев под воду, я рассмотрела очертания огромной белой акулы. Она кружила вокруг меня, а потом нырнула и уплыла в толщу воды. Я думала, что всё закончилось, но акула подплыла ко мне снизу и, схватив за ногу, потянула в тёмную бездну. Я кричала, захлёбываясь в воде и собственной крови.

Неудивительно, что я вскочила на постели, тяжело дыша от страха. Я направилась в ванну и выпила там воды прямо из-под крана. Убрала мокрые каштановые волосы, прилипшие к лицу, сняла майку, покрытую пятнами пота, оставшись только в пижамных шортах.

Я села на унитаз и попыталась вспомнить, что такого я смотрела или читала про акул в последнее время. Но ничего связанного с морем меня не интересовало: крайнюю неделю я думала только о ремонте. Странно, с чего это моё подсознание решило выдать мне такое? Было бы логичнее, если бы во сне на меня напал малярный валик.

Поправив постель и плюхнувшись на неё, я ещё минут двадцать бездумно смотрела ролики в одной из социальных сетей, сменявших друг друга при нажатии на экран. Так и заснула с гаджетом в руке.

Просыпаюсь снова, но уже от того, что меня будит мама.

Вчера по окончанию ужина меня отправили на такси, как и Эрика, хорошо, что в разных машинах, а новоиспечённая пара отправилась продолжать вечер дальше. Не знаю, во сколько мать вернулась домой.

– Ли, просыпайся. Пойдем завтракать. Надо поговорить.

Я заметила, что полностью скинула с себя покрывало и лежу топлес, распластавшись на вновь смятой простыне. Обычно я всегда сплю спокойно, свернувшись клубком.

Дежавю: я иду в ванную и, умывшись и почистив зубы, начинаю собирать волосы в хвост. Я редко заплетаю волосы. Поэтому неумело затягивая резинку, выронила её. Она просто соскользнула с пальцев. Недовольно мыча, я нагнулась поднять её и вдруг увидела на голени, вблизи со щиколоткой, три глубокие царапины. Кровь на них уже запеклась, сделав их тёмно-бордовыми.

– Маловато для акулы, – заключаю я.

Видимо поцарапала себя, когда ворочалась. Как только я увидела ранки, они начали саднить. Нужно будет помазать их чем-нибудь.

Мама сидит на кухне с таинственно-скорбным видом. Когда она что-то задумала, то по ней сразу видно. Подтверждают это: тарелка с моими любимыми блинами, пиала сгущенки и свежесваренный молотый кофе в турке. Обычно она готовит мне воздушные блины и кофе, чтобы задобрить.

– Так, что происходит?

– Сначала поешь.

– Чтобы стать доброй?

– Наверное, это не поможет.

– Тогда не томи.

– Вчера мы с Михаилом решили, что неправильно жить раздельно после росписи. Мы с тобой должны переехать.

– Что? – к еде я, конечно, не притронулась. – Ну, переезжай тогда, я-то тут причём?

– Ну, как это? Ты – моя несовершеннолетняя дочь.

– Мама, я не буду жить с незнакомыми людьми! – я перешла на повышенный тон, не в силах сдерживать себя. – Я увидела твоего мужика вчера! Алё!?

– Это окончательно.

– Тебе нужно было подождать год: я бы поступила в университет и свалила бы. Неужели так невмоготу?