Сам омрачил я черным сном.
Меня покинул светлый гений
В бездонном сумраке лесном.
И я, забытый, одичалый,
Клонюсь лицом на черный пень,
А с неба мне закат усталый
Низводит первую ступень.
1908. <30 марта. Нижний Новгород>
Нетопырь
<Л.М.С>
Давно ли, радостный, беспечный нетопырь,
В прозрачных сумерках взвиваясь над лугами,
Я мчался при луне в нагорный монастырь
И в башне у часов скользил, крича, кругами?
Крылами чуткими касался медных гирь
И, падая в обрыв, стремился берегами,
Чтоб к утру, чуть рассвет зальет багрянцем ширь,
В пещерной мгле дремать, повиснув вверх ногами?
Ах, эти дни прошли! Враждебною рукой
Я взят в полдневный час. Нарушен мой покой,
И вот распластан я под клеткою железной.
Порывы тонких крыл удерживает сеть.
Судьбой мне не дано ни мчаться, ни висеть.
Внимаю в пустоте зов жизни бесполезной.
1909 <5 августа. Москва>
Морю
Безмолвны, ширятся и настигают волны.
Хоть чайки жалобно предчувствуют грозу,
Но волны всё струят, задумчивости полны,
Меж изумрудами лазурь и бирюзу.
Даль серо-мглистая туманным дышит паром.
И волнам смены нет, и дали нет конца.
О море вещее! Твоим стихийным чарам
Не воскресить живого мертвеца!
Впервые твой простор открылся жадным взглядам,
Когда предвестьем дня, торжественно-счастлив,
К поющим, пляшущим, ликующим Наядам
Пурпурного огня бежал живой разлив.
Заря! Но взвыла темь и помертвели воды.
Валы в кипящей мгле разверзли черный склеп.
И пусть в грядущих днях сиянием свободы
Вновь озарилась даль, я сердцем глух и слеп.
Ты в смене волн и дней, как я, безвластно, море.
Уж в далях дышащих темнеет твой чертог,
И скоро грозный бог в грохочущем просторе,
Нахмурясь, затрубит в тяжелый рог.
1910 <11 апреля. Одесса>
«Грустно мне, грустно мне…»
Грустно мне, грустно мне
Полночью глубокой
На чужой стороне,
На постели одинокой.
Снова думы пришли,
Тяжело на свете!
Слышу: поднялся вдали
Буйный, дикий ветер.
То над улицей вздохнет,
То в трубе продышит,
Гневно вывеску тряхнет,
Пробежит по крыше.
Бледный, бледный встал в окне
С песней похоронной.
Легче мне, легче мне
Под его ночные стоны.
Воет ветер, как пес.
В сердце тихо, тихо.
Ты ль тоску мою унес,
Буйный, дикий вихорь?
Это он, это он,
Песней стародавней
Нагоняя кроткий сон,
Постучался нежно в ставни.
1910 <11 апреля. Одесса>
Полдень
<Н. А. Богодуровой>
Здесь, на лугу, у серой кочки,
Где зазмеились муравьи,
Где вянут желтые цветочки,
Остановлю шаги мои.
Как сторож бора заповедный,
Неутомима и грустна,
Горбатясь под корою медной,
Седая шепчется сосна.
С ней внемлет бор, сырой и мглистый,
Раскинув корни по песку,
И соловьев усталых свисты,
И воркованье, и ку-ку.
Передполуденное время.
И ты, мой полдень, недалек!
На миг, слагая жизни бремя,
У корней лапчатых я лег,
Суровой ношей искалечен,
Как эта древняя сосна.
Тобой да буду я излечен,
Моя последняя весна.
1910 <29 мая. Шаткы>
«Торопится ветер и шепчет с листами…»
Торопится ветер и шепчет с листами,
Цветы всколыхнув, пронесется кустами,
Вздохнув, отдохнет и помчится опять
Забытые сказки шептать и шептать.
Усталый, не внемлю я сказкам тревожным,
Вздохам не верю, мгновенным и ложным.
Ветер утихнул, вечер томит,
Солнце садится, сердце щемит.
1910 <13 июня. Щербинка>
Белоцвет
По грудам битого стекла,
Объедков, мусора и сора,
Задворком темным, вдоль забора,
Святая кровь моя текла.
Покорна доле безотрадной,
Из сердца юного струясь,
Близ ямы, где плевки и грязь,
Она застыла лужей смрадной.
Но, райский излучая свет,
По небу ангелы проплыли,
И распустился белоцвет
На грудах падали и гнили.
И пышут волны лепестков,
Румяно-белых, нежно-страстных,
И дышат лопасти листков
Благоуханных и прекрасных.
Куда ни оборотишь взгляд,
Разливом ярким млеет лето:
Цветет могучий Божий сад,