Джим был для Тедди настоящим героем. Он часто брал сына на руки, сажал себе на шею и бежал с ним во двор, изображая лошадь, пока Тедди представлял себя ковбоем. А когда Тедди уже стал большим для таких развлечений, он купил для него водную дорожку, батут и, конечно, бейсбольную перчатку. Тогда мать чуть не набросилась на Джима с ножом.

– Что ты натворил, мразь! – Орала она, выскочив во двор. – Какие траты! И всё на этого ублюдка! – Ее волосы были растрёпаны, платье она умудрилась порвать по пути, пока бежала из коридора за Джимом. – Я убью тебя, слышишь, убью! – Саманта сжимала в руке огромный нож. Она с криками ринулась вперёд, но Джим успел замахнуться, и Саманта остановилась, осознавая, что эту схватку ей не выиграть. – Пошёл ты! Слышишь?! Пошёл ты! – Она быстро развернулась и убежала обратно в дом.

– Не бойся, Большой Тед! – Улыбнулся отец, глядя на забившегося почти под забор сына. – У неё просто плохое настроение сегодня. Скоро она успокоится и всё будет хорошо.

Тедди знал, что это неправда. Он уже тогда понимал, что этого "хорошо" не будет никогда. Но он всё же был счастлив, скользя пузом по водной дорожке, от души прыгая на батуте, и смеясь вместе со своим папой.

Джима не стало очень скоро после этих подарков. И Тедди отдал бы всё, чтобы хотя бы ещё один раз прокатиться на этой дорожке или разочек подпрыгнуть на том батуте, под басистый смех папы.

– Где моё мороженое? – Недовольная девочка смотрела на Тедди.

– Так вот же оно! – Спохватился Тедди и протянул мороженое девочке.

– Спасибо. – Она широко улыбнулась и убежала.

– Наслаждайся. – Пробубнил себе под нос Тедди. Похоже, клиенты закончились. Нужно было ехать дальше. И ещё дальше, и ещё, и совсем далеко, не возвращаясь… Но Тедди знал, что вернутся ему всё же придётся. И придётся выслушивать снова и снова все безумства Саманты, смерено готовя ей еду и помогая во всём. Но сегодня, возможно, ему повезёт, и он сможет незаметно проскользнуть в подвал и провести немного времени в тишине и покое. Вспоминая отца, общаясь с ним в своих мыслях.

Вечером Тедди подъехал к своему дому. Он ещё долго сидел в фургоне, не желая видеться с матерью. Спустя час или два, он всё же решил, что пора зайти в дом.

Саманта сидела на полу в коридоре и смотрела на входную дверь. Растрёпанная, в грязной белой ночной рубашке, босиком.

– Мальчик мой, ты вернулся! – Радостно заявила она. – Я снова тебя обижала, правда, малыш?

Тедди недоверчиво смотрел на неё. Он чувствовал подвох, но не знал, чего ожидать.

– Почему ты молчишь? Не хочешь говорить с мамой?

– Хочу.

– Ну, тогда говори, жирдяй! Присмотрел себе девочку? – Саманта рассмеялась.

– Я знал. – Прошептал Тедди и, обойдя мать, направился в свою комнату. На этот раз он сильно сжимал в руке ключи, чтобы случайно не кинуть их в вазу.

– Куда ты, Тедди? Помоги маме встать! – И она громко завизжала.

Айрис. Во всем виновата Айрис и его мать. И Айрис. И эта чертова Саманта.

Сегодня торговля шла плохо. День был дождливым, и детей, желающих скушать мороженое, было совсем не видно. Тедди неторопливо колесил по улицам с частными домами, высматривая своих маленьких клиентов. Совсем никого не было видно, не помогала даже мелодия, разносившаяся из динамиков на крыше фургона.

Спустя пару часов неудачной "охоты", фургон Тедди припарковался у входа в бар. Это был очень старый бар, с очень старым владельцем и барменом по совместительству.

Артур Чейндж владел баром "Дохлый номер" уже более сорока лет. Нельзя сказать, что это заведение было сильно популярным, но у Артура было много верных завсегдатаев, которое очень много пили, благодаря чему Артур вырастил семерых детей. И среди этих завсегдатаев был отец Тедди. Джим порой приходил в бар вместе со своим Большим Тедом. Артур вечно ворчал по этому поводу, опасаясь, что из-за ребёнка в баре у него будут проблемы, но никогда не выгонял мальчишку из заведения, поскольку он всегда нравился Артуру. Тедди был симпатичным мальчиком с круглыми щечками и вечно грустными синими глазами, немного забитым и замкнутым, но он всегда улыбался, когда Артур обращался к нему. Теперь мальчишка вырос и уже сам стал периодически заглядывать в "Дохлый номер", всё также всегда улыбаясь Артуру каждый раз, когда старый бармен к нему обращался.