Ривз с головой ушел в работу. Большую часть 1850-х годов он провел в деловых поездках между Индией и Англией. Когда его состояние снова выросло, то, по меркам того времени, он стал преуспевающим и даже богатым человеком, что свидетельствует о его энергии и новаторстве. Рекламные объявления той эпохи подтверждают, что он всегда был в поиске возможностей. Например, в 1851 году Ривз объявил о намерении построить судно на свой риск, чтобы перевозить шахтеров из Калькутты в охваченный золотой лихорадкой Сан-Франциско. «Кто поедет на золотые прииски? – спрашивал он читателей Bengal Hurkaru and Chronicle[62]. – Небывалая возможность, которая, вероятно, больше никогда не представится: предлагаем отправиться прямо в Калифорнию». К сожалению, для многих жителей Калькутты, «чьи перспективы здесь туманны и средства ограничены», в регионе не хватало судов, чтобы удовлетворить спрос по доступной цене. Ривз пригласил потенциальных старателей забронировать место за «смехотворно низкую» цену 120 рупий (менее половины стоимости билета третьим классом до Лондона) на новом судне, которое он планировал построить. «Если достаточное количество людей сразу примет это предложение <…> киль будет заложен немедленно, и судно будет готово к выходу в море через несколько недель»[63].

По мере того как его бизнес рос и расширялся, Ривз, должно быть, нанимал все больше и больше людей. Большинство его сотрудников были бенгальскими корабельными мастерами и плотниками, представителями касты сутрадхар, известными своими навыками в обработке дерева. К сожалению, платежные ведомости Ривза не сохранились, и нам известны только имена британских сотрудников, которые подписывали свидетельства о регистрации судна. К 1853 году Ривз регулярно нанимал по крайней мере четырех британских плотников – М. Артура, К. Коллингса, М. Хикса и Дж. Уорда – и мастера-корабела по имени Уильям Генри Фостер[64]. Как Ривз познакомился с Фостером, неясно, но известно, что они были близки и, возможно, стали деловыми партнерами. Похоже, что Фостер курировал повседневные судостроительные работы во время многочисленных отсутствий Ривза. Ривз даже доверял Фостеру настолько, что на какое-то время назначил его одним из душеприказчиков. Однако к лету 1855 года они распрощались, но не раньше, чем построили вместе хотя бы одно последнее судно. «Нам сообщили, что мистер Томас Ривз <…> строит <…> судно водоизмещением около тысячи тонн, – передавала лондонская Indian News and Chronicle of Eastern Affaires[65]. – Размеры, по нашей информации, следующие: длина киля – 141 фут; длина между перпендикулярами – 150 футов; ширина – 33,5 фута; глубина – 24 фута». Судно получит название «Эдвин Фокс»[66].

«Эдвин Фокс» начал свою жизнь в глубине густых лесов верхней части реки Атаран, недалеко от слияния рек Виньяу и Зами, на территории современной Юго-Восточной Мьянмы[67]. Там, на дне небольшой нагорной долины, недалеко от бурного горного ручья, который на местном бирманском языке называется чаунг, в плодородной почве росли высокие величественные деревья полосой примерно 150–200 ярдов. Глубоко в джунглях эти деревья были редким и прекрасным зрелищем. На протяжении всего своего существования они отчаянно боролись за выживание с быстрорастущими видами бамбука, бука и алоказией, чтобы сохранить свое драгоценное место в лесной почве. Многим из них предстояло погибнуть, но те, что выжили, обладали высокими цилиндрическими стволами, их древесина была очень устойчива к гниению и погодным условиям, мало сжималась при высыхании и была гибкой в руках умелых мастеров по дереву. Эти деревья являются дальними родственниками мяты и известны европейским ботаникам как