Зоран осёкся, а повисшая пауза сильно растянулась, из-за чего Ена с недоумением подняла на княжича взгляд. Тот недовольно свёл брови, губы сжал в тонкую линию, хотя смотрел будто куда-то сквозь Ену.

– Отправляйся к себе.

– Нет, – заупрямилась она и вся вытянулась в струну, распрямив плечи.

– Нет?

– Нет, – с меньшей уверенностью, но повторила Ена, запрещая себе бояться. Зоран её не тронет. Розгами её лишь однажды наказали, а от княжича ничего хуже грозного вида или повышенного тона она не ожидала.

Не любила она его расстраивать, после ссоры их отношения ещё дни будут в разладе, но всё же заупрямилась. Зоран шумно выдохнул носом, глаза испытующе сузились, а когда понял он, что Ена отступать не собирается, сам потащил прочь.

– Тогда лично тебя отведу и запру, раз не слушаешься! До утра прикажу не выпускать!

Ена возмущённо засопела и совсем как маленькая упёрлась пятками в землю, не желая идти. Зоран изумлённо распахнул серо-зелёные глаза, но, справившись с удивлением, дёрнул Ену дальше. У той не хватало физических сил, чтобы ему сопротивляться, но упрямством могла с княжичем пободаться. Каждый шаг она отдавала с боем, сопротивлялась, как самый строптивый жеребёнок в их конюшне.

Пару раз Зоран попытался взвалить её на плечо, но Ена юрко извивалась, уходя из захвата. Княжич выругался, но уже беззлобно, с азартом. Фыркнул, когда Ена его в плечо толкнула, на что он даже не покачнулся. Попыталась сбежать, да княжич её поймал. Они замерли, расслышав тихий смех. Азарт на лице княжича вновь сменился холодом, хватка стала грубее: он держал Ену, не давая и шагу ступить.

– Не слишком юна для тебя подружка, Зоран? – раздался насмешливый голос.

Свидетель вышел из тени, встав на более освещённое место. Судя по всему, это был тот самый незнакомец, с которым княжич ещё недавно говорил. Ена обомлела, глядя в голубые глаза. Светло-русые кудри обрамляли красивое лицо, а от улыбки юноши она и вовсе дышать забыла, отчего-то зачарованная. Он не уступал Зорану ростом и телосложением, кажется, возраста они были схожего. Косоворотку на талии стягивал плотный пояс, а сапоги из тонкой кожи покрывал изысканный узор.

– Кто ты? Как зовут? – спросил бархатный голос у Ены, и она заморгала, ощутив жар на щеках.

– Витена, государь.

– Не виделись вроде, но узнала меня? – изумился юноша.

– Не обращай внимания. Эта дурёха всех незнакомцев зовёт «государем», – встрял Зоран, сильно пихнув Ену в бок, безмолвно приказывая проваливать.

Его грубость обидела, девочка поджала губы, отступила из-за толчка на пару шагов.

– Нет, погоди, – велел незнакомец. – Что это у тебя в руках?

Ена бросила несмелый взгляд на напряжённого Зорана, но тот не возразил, и она развернула плащ, демонстрируя созданный узор. Юноша, не скрывая удивления, приоткрыл рот, его брови взлетели, глаза распахнулись, делая его образ очаровательнее. Он присвистнул и подошёл ближе, забрал ткань и поднёс к глазам, рассматривая шитьё.

– Какая тонкая работа, даже на нарядах матушки редко такую красоту видел.

В груди Ены разлилось тепло, сердце радостно затрепыхалось от похвалы, однако голову высоко поднимать она не смела из-за помрачневшего Зорана. Княжич, окружённый сгущающимися сумерками, казался разгневанным, настороженным, как зверь в засаде, ждущий момента.

– Так это и есть сестра твоя? Та, о которой болтают, что руками её сама Мокошь плетёт? – Взгляд незнакомца то и дело замирал на Ене, изредка возвращаясь к шитью.

– Не сестра она мне, – отрезал Зоран, и улыбка, появившаяся на губах Ены, тут же померкла.

Сказал-то он правду, Ена её сама знала и не впервые слышала, да только болью резкие слова в сердце отозвались.