А потом они еще и поехали в город и выдержали настоящую битву с чиновниками на право подтвердить церковный брак нотариально. Привычных загсов в Галаарде не было, и оформлением брака благородного – точнее, брачного договора с регистрацией – занимались юристы.

Причем оказалось, что за один день оформить бумагу нельзя, и галаардский юрист с какой-то странной улыбкой настаивал, чтобы они подошли за печатями завтра. Сказал что-то вроде: «Кто же подтверждает брак в день его заключения? Приходите хотя бы утром».

Марина хотела было возмутиться - зачем мотаться в город дважды? Но Ксавьер просмотрел типовую форму местного «свидетельства о браке», тоже странно глянул на Марину и подтвердил, что они подойдут на следующий день. Марина не стала расспрашивать, подозревая, что два юриста на нее одну - это перебор, и просто приняла все, как есть, надеясь, что все эти подтверждения уложатся в три дня.

Вообще, в тот день все получилось так спонтанно, бестолково и непродуманно, что Марину на протяжении нескольких часов не покидало ощущение дурной шутки, и она подсознательно ждала фразы "Вас снимает скрытая камера!"

Полное осознание на нее накатило только тогда, когда поздним вечером, усталые и пропыленные, они с Ксавьером вернулись домой и вступили в темный коридор корпуса. Вот, где ее пробрало уже по полной. И с этого момента все пошло не так.

Виноваты, разумеется, были ее любимые – чтоб их черти побрали! – магики, решившие устроить им сюрприз. Днем Марине было не до них. Да и вообще, она не видела смысла в организации праздника, раз уж не было возможности реализовать ее представления о добротной свадьбе: там, где фата, пышное платье, букет в нежных тонах, фотограф и все прочее. А устраивать пародию и наряжаться в хлам с чердака и прицельно швырять в Касси букетом полевых цветов она не собиралась. Но увы, как оказалось, у магиков иное представление об обязательных составляющих свадьбы.

Стоило им с Ксавьером открыть дверь, как они будто очутились в мечте Персиваля – длинном мрачном коридоре, вдоль которого стояли фигуры в темных плащах, и повсюду таинственно дрожали огоньки свеч.

В первый момент Марине даже показалось, что она снова случайно провалилась в портал и попала на сатанистский обряд – до того все было жутко. Но потом под одним из капюшонов мелькнула улыбка Леама, а из-под другого донесся смешок не сдержавшейся Флокси.

Ксавьер первым понял, что происходит:

- Идемте, - сказал он, подавая ей руку.

Марине ничего не оставалось, кроме как довериться ему. Она вложила подрагивающую руку в широкую ладонь Ксавьера. Магики замерли, как гвардейцы, встречающие короля – только на лицах угадывались едва сдерживаемые улыбки да хитро стреляли в ее адрес жгучие взгляды. Каждый держал по горящей свече, а где-то в конце этого живого коридора приятный голос Шермана без всякого колдовства затянул незнакомый мотив.

Марина почувствовала, как под действием этого голоса у нее внутри поднимается волнение, и торопливо повернулась к Ксавьеру. Но того происходящее нисколько не удивило. Он либо знал, что так будет, либо сразу принял, как должное – как обязательный обряд.

Марина почувствовала, как он потянул ее вперед, и непроизвольно сделала первый шаг. С левой стороны сверкнула золотая макушка Флокси, а в следующее мгновение девочка в прыжке обсыпала их чем-то белым и легким.

Марина присмотрелась и поняла, что это ромашковые лепестки. Она глянула на девочку, но та захихикала и спряталась за спину стоявшего неподалеку Леама. Тот мельком глянул на учительницу и быстро отвел глаза, а по легким спазмам его живого лица Марина догадалась, что эльфенку стоит больших усилий сохранять серьезное выражение.