Чтобы вам легче было понять, что такое школа №8 в 90-е годы, приведу несколько примеров.

Все ценные вещи, оставленные в кармане верхней одежды в раздевалке, исчезали на раз-два! Варежки считались ценными вещами. Сколько раз, зайдя в раздевалку и не обнаружив у себя в кармане варежек, я обшаривал соседние курки и тырил какие-нибудь варежки из чьего-то кармана. Круговорот варежек в природе, вот что это было! Однажды я спер свои варежки, которые сперли у меня за два месяца до этого.

Раздевалка горела дважды.

На первом этаже дежурил охранник в штатском. Толку от него было ноль. Возле него могли кого-то бить, жечь вышеупомянутую раздевалку… Да что угодно. Только один раз от него была польза: однажды в школу зашел мужик с топором на плече. История эта быстро превратилась в легенду и легенда обросла подробностями: например, стало известно, что топор был окровавлен. Насчет крови – не знаю, не видел, но сам факт наличия мужика с топором, который зашел в школу и поинтересовался: "Где тут кабинет директора?" – истинная правда.

Охранник указал в противоположное от кабинета направление и вызвал милицию.

Однажды на уроке алгебры в наш кабинет заглянула голова. Взъерошенная такая голова с мутными наркоманскими глазами. "Снегири" в те годы вообще был весьма наркоманским районом, но чтоб обдолбанные чудики вот так вот запросто ходили по школе – такого еще не было. Голова обвела нас невидящим взглядом и вдумчиво посмотрела на учительницу математики, Наталью Юрьевну. Наталья Юрьевна также вдумчиво посмотрела на голову. Класс, не выдержав, покатился со смеху, и тут голова снова посмотрела на нас и изрекла:

– Вы что угораете? 2,71банутые что ли?

И снова исчезла в дверном проеме.

От такой наглости и такого идиотизма ошалела даже наша учительница, которую, надо сказать, справедливо побаивалась вся школа.

У нашей школы даже был свой гимн. Неофициальный, разумеется:

"Стоит не сгорая,

Вроде сарая,

Наша любимая школа восьмая!"

Но эта глава мемуаров – не о 90-х и даже не о моей школе, оставившей мне на память пару шрамов и множество неприятных воспоминаний. Особым вниманием я одарю лишь наш школьный туалет и нашего директора, Василия Петровича, который в моей памяти так и остался человеком без фамилии, просто Василием Петровичем.

Итак, туалет! Он представлял собой небольшую комнатушку с вкопанными в цементную ступеньку унитазами. Тремя – в большом туалете, двумя – в маленьком. Кабинки? Дверцы? Нет, это не про нашу школу. Причем так выглядел не только мальчуковый туалет, но и девочковый тоже. Еще одна пикантная подробность, в туалетах на переменах всегда было не только многолюдно, но и очень хорошо накурено. А порой еще и нанюхано – бывало, что в уголке сидел кто-нибудь на корточках и нюхал клей в пакете. Редко, но бывало. Вы пробовали справлять нужду на цирковой арене при полном аншлаге на трибунах? Если да – вы примерно представляете, каково было желающим облегчиться в нашем школьном туалете.

В туалете регулярно кого-то били, курили, накуривались, трепались, прятались от кого-то, кто в это время кого-то бил в другом туалете… В общем, дурдом там был полный. Я не знаю, как вы, а я справлять нужду в таком обществе могу, только если увижу перед собой разъяренного медведя.

Спасением мог бы стать учительский туалет. ОДИН унитаз, за закрытой дверью. Делай что хочешь, и пусть в общем туалете творятся любые чудеса. Но нет, учителя глубоко возмущались таким кощунством, как посещение учениками ИХ туалета! Это вызывало у них праведный гнев, и последствия были чудовищными.

Это все – предыстория. А сама история – такова: я учился тогда в 9-м классе и однажды в школу за мной пришел мой двоюродный брат, Женька, уже хорошо известный постоянным читателям моих мемуаров как поджигатель, раздолбай и алкоголик. Ему дома не сиделось, он приехал ко мне в гости, дома меня не обнаружил, пошел в школу, выцепил меня на перемене и сказал: "Бросай все нафиг, пошли, я портвейна купил!"