– Алиса, теперь нужно просто подняться. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Как-то так!

Я приподнялась чуть-чуть на руках и перекинула свою пятую точку на следующую ступеньку, слегка оттолкнувшись здоровой ногой. Левая нога словно превратилась в огромную гирю: она была неподъёмной и причиняла сильную боль. По щекам текли слёзы и уже залили мне всю толстовку. Нижнюю губу я, кажется, прокусила в нескольких местах, причём после падения.

– Если выберусь отсюда, – сказала я сквозь зубы, – с деньгами, конечно же, то куплю себе дом. Одноэтажный, без каких-либо лестниц и даже чердака. Везде у меня будет очень много лампочек, бра и торшеров.

В этот момент внизу раздался шорох, от которого на руках вздыбились волоски. Я это почувствовала даже через ткань.

– Эй, там есть кто-нибудь?

«Может, крысы?» – подумала я. И зачем я только об этом подумала? Теперь у меня появится страх заразных грызунов. А внизу снова раздался какой-то слабый шум, и мне показалось, что я услышала тихий плач. Может, это моё эхо? Но, помолчав и даже стараясь не всхлипывать, я заметила, что плач становился громче – словно приближался. Вот тут-то у меня и поднялись уже все волосы дыбом – и на руках, и на затылке. Одно дело, когда ты смотришь ужасы по телевизору и знаешь, что это всего лишь кино. А совсем другое – находиться в полной темноте, на лестнице, ведущей непонятно куда, в зловещем монастыре, совсем далеко от родины.

– Помогите! – снова закричала я, не в силах скрывать панику и страх.

Сердце стучало как колёса набирающего скорость поезда. Внезапно где-то наверху я увидела слабый отблеск света.

– Помогите! – закричала я снова.

Затем послышался топот быстро спускающихся ног, и передо мной возник Марк с факелом.

– Алиса, что вы здесь делаете?

– Катаюсь на попе вниз по лестнице, – съязвила я сквозь слёзы. Ну а что он задаёт глупые вопросы?

– Какие глупости!

– Неужели вы не видите, что я упала и не в состоянии сама отсюда выбраться? Неужели никто не слышал, как я звала на помощь?

Я разрыдалась с ещё большей силой. Было обидно, что никто так и не прибежал на мои вопли о спасении. Марк воткнул факел в стену, в специальное приспособление, и попытался взять меня на руки, но на этой узкой лестнице подобные манёвры были просто невообразимы.

– Пробуйте за штанину приподнять свою раненую ногу.

Я сделала так, как он просил, а затем почувствовала, как руки обхватывают меня подмышками сзади и начинают тащить волоком наверх по ступенькам. Это было неприятно и унизительно, но мне хотелось побыстрее выбраться из этого места.

– Как? Как такое могло произойти?

– Я пошла искать эту вашу… Луизиану, – я уже совсем не стеснялась и ревела в голос.

Нога давала о себе знать чудовищной болью. Любимая толстовка вся залита кровью, в голове звенит – что мне ещё оставалось делать?

А потом всё закрутилось в хлопотливом вихре. Меня уложили в кровать, вызвали доктора, сиделку и ещё нескольких подручных. В течение нескольких часов меня подвергали неприятному осмотру и даже заставили выпить крепкое спиртное, от которого сразу полегчало – и я уснула. И пошло томительное время в кровати.

Две недели тянулись в полном заточении и унынии. Не так я себе представляла каникулы в Англии. Моя вывихнутая нога заживала, конечно, быстро, но ходить было совсем трудно. В основном моим маршрутом была одна полоса от кельи до туалета, который здесь присутствовал и был весьма недурен. Сиделка, которую ко мне приставили, оказалась Лорианной. Злая седая старуха с одним побелевшим глазом. Поначалу я думала, что однажды ночью она просто придушит меня подушкой, но, угостив её кофе из своих запасов, я расположила её к своей несчастной натуре.