– Кар!

Возникший звук был настолько неожиданным, что я чуть не уронила факел.

– Фил?

– Кар.

Из темноты прямо на меня выпорхнул чёрный ворон.

– Филиппыч, я так рада тебя видеть, – и из моих глаз потекли слёзы.

Я и не думала, что появление этой странной птицы так меня обрадует. Сейчас я хотела его расцеловать.

– Кар.

– Ты прав! Сейчас не до эмоций. Пора выбираться отсюда. Ты же сможешь показать мне, где выход?

Ворон уставился на меня взглядом глупой кошки, склонив голову на бок.

– Ты же как-то смог найти сюда дорогу? Лети! Показывай!

Птица неподвижно осталась сидеть на моём плече. Ногам становилось теплее, а совсем скоро тут станет жарко.

– Сейчас придёт большая собака и съест тебя. Блин, и меня за компанию.

Я поводила факелом из стороны в сторону, стараясь понять, куда нам двигаться. Затем, сделав вывод, что надо идти в ту сторону, с которой раздавались голоса, я неуверенно пошла. Впереди нас послышался вой.

«Ветер. Просто ветер. За пределами монастыря, наверное, гроза начинается», – подумала я, а ноги подкосились.

– К чёрту, Фил. Бежим!

И я рванула по тоннелю со скоростью, которую мне позволяли узкие стены и темнота. Смотрела лишь перед собой, а не под ноги, и в какой-то момент, споткнувшись, полетела кувырком с горочки.

– Аааааа!

Ворон кувыркался со мной вместе, и, кажется, я сломала ему крыло. Потому что он издал крик, которого никак нельзя было ожидать от птицы. Факел не потух, а лишь раскидал искры. Мы же оказались перед разветвлением тоннеля. Три коридора уводили в разные стороны. И как найти верный путь к свободе? Рёв и вой раздавались совсем рядом, только непонятно, с какой стороны.

– Фил, ты живой? – я подобрала птицу: голова свисала на бок. – Нет… Я что, убила тебя?

Для меня это оказалось страшнее какого-то там пса. Я убила друга.

– Каким птичьим богам нужно помолиться, чтобы они вернули тебя? – смахнула я слёзы.

Мягкое тельце было тёплым, и под пальцами я ощутила слабое биение сердца. Аккуратно, чтобы не навредить ещё больше, я завернула ворона в свою толстовку и, взяв факел, побежала в центральный тоннель.

– Только не умирай!

Коридор петлял и постоянно сворачивал, но больше не разветвлялся. Нельзя было предугадать, что появится за следующим углом, но я не сбавляла ход. И вот за одним из таких поворотов я резко выскочила в огромную, ярко освещённую залу, посреди которой стоял страшный пёс колоссальных размеров. Он стоял спиной, но, почувствовав меня, резко развернулся. Из его пасти капало пламя, морда была уродливой, с содранной в некоторых местах кожей. Глаза горели адским огнём, а когти на лапах взрыхляли каменный пол с жутким скрежетом. Баргест был втрое больше меня, и шансы на спасение свелись к полному нулю. Прощай, дурная жизнь! Я буду по тебе скучать. Наверное.

Пёс издал рёв, переходящий в вой, и одним прыжком пересёк залу. Его горящая морда нависла над моей головой, и мне ничего не оставалось, кроме как сжаться в комочек и ждать смерти.

– Ааааааа! – закричала я напоследок и умерла.

Я с трудом разлепила глаза. Вокруг меня резвилось красное пламя, облизывая своими языками каменные стены. Мамкин ёжик, я попала в ад?! Мои ладони горели словно от ожогов, но ничего такого заметно не было. Я резко села – и с меня покатилось кубарем что-то чёрное. Фил? Я что, и ворона за собой потянула в чистилище? Птица шмякнулась на пол, не подавая признаков жизни. Голова раскалывается, во рту сухо, как с похмелья, хочется лечь обратно и ждать своей участи. Ну, или встречи с дьяволом.

Огонь, окружавший меня, не утихал и сильно раздражал, так что в какой-то момент я просто психанула и закричала: