– Полагаю, вы можете ослушаться, и тогда я отправлю вас всех на рудники, раздену этот ваш маленький дворец до нитки и превращу его в богадельню. Конечно, после того как Повелитель усмирит неизбежные бунты, но тогда меня не будет здесь, чтобы заботиться об этих мелочах.

Мастер Сай подтолкнул Беррена вперед. Один из жрецов храма закатил глаза: «Он?»

– Да, это он. Тот самый надоедливый грубиян.

– Вы хотите, чтобы монахи Автарха обучили этого неотесанного мальчишку владеть мечом?

– О, да. Хотя… – принц наклонился вперёд к мастеру Сай – Они ведь ваши монахи, не так ли? Пока они здесь? Он повернулся к монахам и указал на ближайшего, женщину.

– Ты! Ты, можешь это сделать?

Глаза Беррена расширились, и он прикусил губу. Монах не мог быть намного старше его. Возможно, даже ровесник. И его собиралась обучать девушка?

Он взглянул на неё. По ней даже нельзя было сказать, что она девушка, настолько она была худой.

Монах поклонился.

– Насколько усердно вы хотите его обучать, ваше высочество? – Её лицо не дрогнуло, даже когда Беррен уставился на неё. Плоская грудь, узкие бёдра – всё было остроугольным и лишенным изгибов. Если бы она была девушкой, то, вероятно, была бы самой уродливой в городе, решил он. Но от этого не легче. С другой стороны, она была монахом-драконом.

Принц надул щеки и расправил плечи.

– О, сколько угодно, я полагаю.

– Тогда он умрет в течение недели, ваше высочество.

Принц осмотрел Беррена с ног до головы, а затем снова повернулся к монаху со страдальческим выражением на лице.

– Что ж, возможно, это не так уж и сложно. Я не хотел бы услышать, что этого мальчика отправили на смерть в качестве награды. Подобное может даже затронуть мою совесть. Тогда тренируйте его усердно, но, пожалуйста, не настолько усердно, чтобы он умер.

Принц усмехнулся Беррену, и это была не очень приятная ухмылка. – Тренируйте его достаточно усердно, чтобы понять, действительно ли он этого хочет.

Монах снова поклонился.

– Как прикажете, ваше высочество.

Трудно было сказать, довольна ли она, рассержена или ей просто было все равно, хотя, по крайней мере, все его пристальные взгляды наконец-то придали щекам краску. Сунеральду тоже удавалось сохранять спокойное лицо, но вот жрецы храма – совсем другое дело. Большинство из них, казалось, были готовы взорваться.

– Вы не можете…! Даже вы, вы не можете…!

– Что? Выплюньте это! Что я не могу? Бродить по городу и издавать указы, которым все обязаны подчиняться, какими бы случайными и причудливыми они ни были? Но я могу, видите ли. Одна из немногих радостей бытия принца. – Он нахмурился и почесал свою короткую черную бороду.

– Ну, одна из немногих радостей, если не считать бесконечного парада вина и желающих женщин. – Он снова улыбнулся.

– Всего доброго! – С этими словами он повернулся на пятках и вышел из храма. Его люди последовали за ним, как и мастер Сай, который все еще тащил Беррена за ухо. На улице принц снова остановился. Он посмотрел на мастера Сая и мимолетно – на Беррена.

– Господа, я благодарю вас за услуги. Теперь вас ожидает тяжкий долг. Лорд Таннгрис сведет наши счеты со Сторожевым Оружием. Он остановился и уставился на мастера Сая.

– Ты. Сколько бы я ни называл тебя тупым, тебе здесь не место. Ты гниешь изнутри, и поверь мне, в этом вопросе я знаю, о чем говорю. Иди и делай то, что тебе нужно делать.

Мастер Сай почтительно поклонился. Он старался не показать своих чувств, но слова принца глубоко тронули его. Его руки дрожали, а кожа побледнела. Однако Беррену некогда было задумываться об этом, потому что принц обратил свой взгляд на него. Его глаза были бледными и водянистыми, с легким оттенком льда. Немного льда, немного гнева и много печали – так подумал Беррен.