Бальтазар тоже повернул голову и обменялся нервным взглядом с Филлипом. Если бы он только мог вспомнить, кому рассказывал о нем за минувшие четыре тысячи лет! Из несчастной кончины Сонотепа вышла хорошая байка, а Бальтазар пережил парочку жизненных фаз, когда страдал от излишнего хвастовства.

– И как вам удается всегда выслеживать Мону? – Он снова попытался вывести духа на тему детекторов.

– Целоваться в общественном парке – не самое незаметное занятие.

– Мы не целовались! – прошипел архидемон.

Они действительно этого не делали. Но то, что Носдорфы вели слежку за Моной, имело смысл. Их договор чересчур заманчив, так что Бальтазару придется позаботиться о том, чтобы кража его не стоила.

Несколько магических печатей должны обезопасить как минимум повседневные места пребывания Моны. Возможно, этого окажется достаточно, если они прослужат долго. Музей, их квартиры, бар… в случае крайней необходимости он мог бы устроить ее и в аду, но при мысли о пропавших некромантах у него начинал ныть живот. Это его участок, его зона ответственности. Насколько же безопасно в подземном мире, если даже князь ада сбился со следа?

– Носдорф, – тихо начал Бальтазар, однако призрак закатил глаза. Буквально. Они бестолково плавали в сверхъестественной массе, а вампир, похоже, его больше не слушал.

Филлип подошел к Бальтазару и положил ему руку на плечо.

– Ты же бывший бог. Как ты уже говорил, с тобой неразумно связываться. Да, раньше они охотились на Мону, но собираются ли продолжать? Наверняка их планы изменились после смерти Каспера. У них есть записи профессора, они ищут другие чудеса.

– А что, если нет? Да и кто, кроме нас, им противостоит? Точно не смертные. Плюс исчезнувшие души некромантов, это восстание зомби… Вы все это спланировали? – опять обратился Бальтазар к Носдорфу.

– Простите, что? – остекленевшие глаза по-прежнему бесконтрольно плавали на постепенно тающем лице.

Князь ада застонал. Ну почему ему удалось поймать именно ничего не знающего младшего брата?

– Кража душ некромантов, заколдованные зомби? Вы формируете армию. Мне нужны ваши контактные лица.

– Мой брат, – последовал хриплый ответ.

– Он теряет силы, мы знали, что так будет. – Филлип пихнул Бальтазара в бок и требовательно кивнул. – Поторопись, если он пострадает, надзиратели сообразят, что кто-то прервал его очищение.

– Да, да! – Бальтазар сделал еще один шаг к дивану. Медленно опустился на колени и схватил душу Носдорфа за воротник. Дух буквально распадался у него в руках. – Твои контакты.

– Мой брат, – просипел тот.

– Хочешь сказать, что тебе ничего неизвестно?

– Он предоставлял все, что мне было нужно. И… бугимен нам… свой клуб… мы часто там бывали.

– Это я уже знаю.

– Нам нужно чудо.

– Кто ваши источники?

– Цветочники? Мы не нанимаем цветочников. – Носдорф уже еле ворочал языком.

Филлип грубо выругался. Такой выбор слов даже в аду обычно подвергался цензуре.

– Баал, сущность понемногу рассеивается! Если он разлетится на кусочки, мы обречены.

– Я мертв, – вдруг прошептал Носдорф.

Бальтазар тут же его отпустил.

– Не вздумай отключаться! Что именно вы хотите от чуда? – не сдавался он, однако призрак вампира стремительно бледнел, по его прозрачной оболочке побежали трещины.

– Черт, я мертв, – в панике закричал Носдорф, а потом его контуры совсем размылись.

Филлип в последний момент бросился к дивану, схватил со стола банку и накрыл ею душу, которая мгновенно осела внутри.

– Еле успели!

Уставший Бальтазар сделал несколько шагов назад. Недоверчиво уставился на свои трясущиеся руки. От напряжения ему казалось, что сквозь тело проходит электрический ток.