– А? Я? да… да-да… Да там, проверить ходил, – мямлил Киря.

– Что проверить?

– Да не важно. Слушай, Аглай, это… Мне тут срочно отойти надо… Я тебя сегодня проводить не смогу… Давай завтра, – и он убежал, не поцеловав и не обняв её.

Аглая пожала плечами, не стала на него сердиться или обижаться и отнесла это всё к нормальным человеческим отношениям. «Наверно так оно и бывает», – решила она и пошла домой в одиночестве. На этом закончился её быстрый, несуразный подъём на американских горках.

На следующий день, во вторник, она увидела Кирю только один раз и то мельком и то благодаря олимпиаде по экономике. На втором и третьем уроках у всех классов организовали олимпиаду, в ней принимали участие только сильнейшие ученики – среди них и были Аглая с Кирей, Вася, Шура и несколько ребят из других классов. А все остальные учились согласно расписанию.

Шура написала быстрее всех, сдала листочки и пошла скорее на оставшуюся часть урока – она была не из тех детей, которые ходят на олимпиады лишь за тем, чтобы просто прогулять уроки. Вася, Киря и Аглая – в таком порядке – закончили работы и собрались в пустом буфете (пустой буфет во время урока – это еще один вид школьного удовольствия). Идти на неинтересные уроки, особенно на литературу, где всё никак не закончится это «ментальное поле», у них как-то не было желания.

Киря и Вася сперва говорили о работе, но потом быстро переключились на другие темы и заговорили об университетах.

Вася хотела непременно поехать в Москву, потому что в России больше негде хорошо устроиться. Киря принципиально отрицал Москву, он не видел в ней ничего манящего и такого, что нет в любом другом городе, и всё больше уповал на Питер или на худой конец мог остаться здесь. В речи Кири было что-то странное: он не сказал ни одного аргумента за или против Москвы или даже за или против Петербурга. Он говорил больше на эмоциях, которые пока непонятно, чем были вызваны.

Вскоре пришла Аглая, и Киря неожиданно замолчал. Первой заговорила Вася, она много расспрашивала Аглаю о заданиях и решениях, сравнивала со своими и если находила какие-либо расхождения, то свой вариант считала единственно верным.

– Я сейчас… За чаем схожу, – сказал Киря, встал и подошёл к прилавку.

– Чего это он? – спросила Вася.

– Ничего. А что? – Аглая верила и не верила своим словам. В любом случае, пока она сама во всём не разберется, сор из избы выносить не будет. Да и когда разберётся, тоже не будет…

– Ну не знаю… Киря какой-то странный ходит последнее время… Напряжённый какой-то, ты так не думаешь?

– Не думаю.

– Хм, а я думаю.

– Тебе показалось, – «Вот зачем она это говорит? Зачем такое вообще говорить?»

Затем подошёл Киря и принёс три гранённых стакана чая. Он сел на углу, не придвинувшись к Аглае, и чавкал чаем. Повисло короткое тяжелое молчание. Аглая смотрела в сторону Кири, не поднимала на него взгляда. Спрашивать, в чем дело она не решалась. Вася, прикрываясь чаем, лукаво улыбалась и думала, что обо всём догадалась.

– Я сейчас… Отойти надо, – сказал Киря и ушёл.

В стакане у него осталось больше половины недопитого чая. Аглая бросила на него боязливый взгляд, когда он встал, и опустила голову. «Ну ладно», – подумала лишь она.

Чёрт Аглаи: «Кинь его!»

Ангел Аглаи: «Ну что ты! Нужно выяснить, в чем дело. Вдруг что-то стряслось».

Вася молча пила чай и торжествовала своей дедуктивной догадке. Аглая под столом написала Кире сообщение: «Всё в порядке?» – и вернулась к чаю. Он для неё был приторно сладким и передержано крепким.

В итоге, Киря не появлялся остаток дня, и Аглая начала нервничать. Она пыталась дозвониться до Кири, писала смски и не получила ни одного ответа.