Молли Мун, Микки Минус и машина для чтения мыслей Джорджия Бинг

Стояло великолепное яркое летнее утро. В васильковом небе переливалось раскаленным пятном белое солнце, освещая сад на вершине горы. Двое детей устроились в раскладных креслах под защитой ограды. Одиннадцатилетний мальчик держал над собой большой зеленый зонтик, прикрываясь от солнца и одновременно отгораживаясь от шестилетней девочки, сидевшей рядом. Она видела только легкие белые брюки мальчика да бирюзовые замшевые шлепанцы.

На маленькой девочке-китаянке было серебристое платье и такие же блестящие босоножки. Волосы зачесаны наверх и собраны в узел, напоминавший сосновую шишку. Щеки нарумянены, на запястьях позвякивают тяжелые золотые браслеты. Она сурово поджимала губы, карие миндалевидные глаза ее строго поблескивали.

Перед детьми на лужайке разместились за столом двое мужчин в красных цирковых костюмах с помпонами. В двух плексигласовых закрытых коробках на столе извивались оранжевые сороконожки.

– Твоя очередь, – заявила девочка, потягивая розовый коктейль.

– Хорошо. Я спрошу твою пешку вот о чем, – отозвался из-за зонтика мальчик. – Почему были прекращены эксперименты по выведению мух величиной с собаку?

Наступило молчание, человек с помпонами, сидевший перед девочкой, задумался и ответил ровным голосом:

– Потому что все силы были сосредоточены на выведении очень крупных овощей.

– Неверно! – закричала девочка и плеснула в него коктейлем. – Болван! Ты вчера просидел в машине десять часов! Мог бы и выучиться чему-нибудь! Ешь сороконожку!

Человек покорно поднял крышку и осторожно, двумя пальцами взял одну сороконожку. Потом, не осмеливаясь возразить, положил ее на язык, закрыл рот и принялся жевать. Маленькая сороконожка сделала попытку к бегству. Заметив между зубами проблеск света, она рванулась навстречу свободе. Но человек почувствовал ее у себя на губе и отправил обратно в рот. Поморщился, раздавил ее зубами и проглотил.

– Что, невкусно? – поддразнила его девочка. – Горькая? А нечего было меня подводить! Из-за тебя я проигрываю четыре очка!

– Давай прекратим, – подал голос мальчик из-за зонтика. – По-моему, твоего игрока скоро стошнит. Это уже четвертая сороконожка.

– Так ему и надо! – мстительно заявила девочка. – И вообще, Микки, не говори глупостей – это всего лишь игра.

Стоял холодный февральский вечер, в небе клубились грозовые тучи. Они серой пеленой окутывали луну, и ночное небо казалось еще темнее. А высоко-высоко, больше чем в километре над полями, набирали силу жестокие ураганные ветра. Миллиарды дождевых капель пропитывали облака, готовые пролиться на землю.

Внизу, под тучами, ветер раскачивал деревья и свистел среди ветвей. А в большом особняке поместья Брайерсвилль-Парк на верхнем этаже мигнул свет.

Молли Мун, облокотившись на красную диванную подушку, сидела на персидском ковре перед телевизором со своим лучшим другом Рокки. Им было тепло и уютно, и они не обращали внимания на ветер, что сотрясал оконные створки. Порывы проникали в трубу и колыхали языки пламени над дровами в камине. Ребят это не заботило – им было очень хорошо: на коленях – картонные коробки с остатками еды из китайского ресторана, а перед глазами – экран телевизора.

– Бальные танцы, – сообщил Рокки, нажимая кнопки на пульте. – Передача по истории, по садоводству… может, оставим его?

На очередном канале перед ними возник человек в костюме фокусника. Он вел представление.

– После перерыва, – объявил фокусник, – я потрясу вас до глубины души! Вы увидите сеанс чтения мыслей! И кто-то из зрителей станет моей… гм… жертвой!

Публика в студии засмеялась. Фокусник подмигнул в камеру:

– До скорой встречи!

И началась реклама.

– Мне нравится. – Молли потянулась к черному мопсику, который лежал, подрагивая, у ее ног, и почесала собачку за бархатистым ушком. – Петулька, хочешь пельмешку? Ну-ну, не дрожи, не бойся, это всего лишь буря. А нам сухо и хорошо.

Тут в окно ударил особенно свирепый порыв. Петулька юркнула Молли за спину и выглянула только через пару секунд, когда стекло перестало звенеть. На экране стройный породистый лабрадор в черном сюртуке и галстуке-бабочке аккуратно уничтожал свой ужин. Петулька ничего не понимала в рекламе. Мопсу было невдомек, что этот пес в телевизоре нужен для того, чтобы убедить владельцев собак покупать для питомцев новый корм. Ей казалось, что лабрадор просто дурачится и получается у него смешно.

Петулька немного успокоилась, положила голову на лапы и с любовью посмотрела на своих друзей из людского племени. Более породистым был, конечно, Рокки с его темной кожей и красивыми глазами. А Молли, скорее, напоминала дворняжку. Тощая, всегда лохматые каштановые волосы, близко посаженные зеленые глаза и нос картошкой. Эти двое были такими и тогда, когда совсем маленькими впервые появились в приюте. Что бы Молли ни надела, она не выглядела аккуратной. «Тому, кто ее не знает, – подумала Петулька, – эта девочка показалась бы ничем не примечательной, а это доказывает, насколько обманчива бывает внешность». Ибо правда заключалась в том, что Молли Мун – очень даже необыкновенная.

Петулька целый год наблюдала за тем, как менялась хозяйка. Еще совсем недавно девочка считала себя ни на что не годной. Даже собака, которую приучили приносить газету, и та была увереннее Молли. Но потом девочке в руки попал учебник по гипнозу. Вспомнив его, Петулька приподняла лохматые брови. С помощью этой удивительной книги девочка создала себя заново. Так гусеница превращается в мотылька. Бабочкой-красавицей Молли и сейчас не назовешь, но крылья у нее определенно выросли. Потому что теперь она стала непревзойденным гипнотизером, научилась путешествовать во времени и останавливать его. Именно Петулька первой ощутила на себе новые способности Молли. Собачка вздохнула, почесала за ухом и вспомнила все необычайные приключения, что им довелось пережить вместе.

Петулька и сама однажды загипнотизировала несколько мышат, а в другой раз с помощью кристалла смогла остановить время. Но это лишь случайности. Вот Рокки умел гипнотизировать голосом, Петулька знала это. Однако он не был таким гениальным гипнотизером, как Молли. Собачка встала и сунула нос в картонную коробку, чтобы схватить пельмешку, а заодно и тявкнуть на трех коров, с мычанием проплывающих по экрану.

– Шо-ко-лад! – заливался Рокки под рекламную мелодию, и с экрана ему аккомпанировал перестук ксилофона и женский голос:

Молли сунула руку в коробку из ресторана. Как она и надеялась, внутри лежали два маленьких пакетика из хрустящей красной бумаги. «Печенье судьбы», – прочитала она черные буквы на упаковках.

– Держи. – Молли бросила один пакетик на колени Рокки и вскрыла другой.

Внутри оказалось коричневое сахарное печенье. Девочка надкусила его и развернула выпавшую маленькую бумажку с предсказанием.

– Что тебе обещают? – спросил Рокки.

– Тут написано: «Лист, который крепко держится за ветку, мешает расти новым почкам».

– Гм… А у меня: «Путешествия и перемена мест наполняют разум свежими силами».

– Интересно, кто это все сочиняет? – задумалась Молли, не переставая грызть печенье.

– Вопрос вот в чем. – Рокки заговорил приглушенно и таинственно, подражая профессиональным прорицателям. – Кто пишет наши судьбы в книге времени?

Молли рассмеялась. Но тут очередная телевизионная реклама развеяла в прах ее безмятежность. По джунглям полз малыш в подгузнике камуфляжной расцветки. Двигался он решительно, не замечая, что чуть не попал в пасть к тигру. Спеша по своим младенческим делам, он пробирался через кусты, мимо сердитого гиппопотама, под ядовитой змеей, чуть не наступил коленкой на тарантула. Наконец он дополз до долины, где его радостно приветствовали такие же младенцы. Глубокий голос зарокотал: «Подгузники „Поджем“! Поддержите своего ребенка в трудную минуту!»

Рокки громко расхохотался.

Но Молли стало не по себе. Этот агукающий Рэмбо напомнил ей о другом младенце – ее брате-близнеце, которого она никогда не видела. Она и узнала-то о нем всего две недели назад. Когда малыш на экране захлопал в ладоши, сердце Молли наполнилось невыразимой тоской. Узнать, что у нее есть брат, было все равно что найти в доме потайную дверь, ведущую в другую страну. Ей немного хотелось, чтобы этой двери вообще не было. Молли боялась, что так и не наберется храбрости открыть ее, но в то же время ей не терпелось шагнуть через порог и увидеть места, очень близкие и при этом совсем незнакомые.

Жив ли ее брат-близнец? Если да, то где он? На кого похож? Как его зовут? Его, как и Молли, украли у матери, когда он был совсем маленьким. Но кто забрал его? Может быть, его тоже положили в картонную коробку и оставили у дверей какого-нибудь приюта, как Молли на пороге Хардвика? И была ли это коробка из-под зефира «Мун»? А может быть, он вырос в семье? И знает ли он, что его настоящие родители – Люси Логан и Праймо Клетс? Знает ли он, что несчастных Люси и Праймо одиннадцать лет держал под гипнозом родной брат Люси – Корнелий Логан? Может быть, ему даже известно, что Молли освободила их обоих при помощи гипноза. Да знает ли он вообще о сестре?