– Так много вопросов задаёшь. Как они у тебя только помещаются там? – дух изобразил постукивание по голове и рассмеялся – Боишься остаться без ответов?

– Лучше вопросы без ответов, чем ответы без вопросов.

– Я смотрю, ты любитель умничать.

– Да, не скрою, но это так редко удаётся, почему бы не посмаковать момент.

Наконец окончательно разозлив даже блуждающие без интереса фигуры, я взмолил в пустоту и поник, а меж тем моя дружественная тень начала меня отговаривать.

– Зачем тебе эта ерунда?

– Вопрос всей жизни ерунда? Тебя не удручает, что ты не понял сути?

– Может и понял, откуда тебе знать?

– Так поведай. – он умолк – Разве я не заслужил?

– Чем же?

– Хотя бы тем, что искал.

Интересно, я говорил с одним и тем же персонажем или водил дружбу уже с несколькими призраками.

– Я прожил так много жизней, – хвастался дух – чужих жизней. А ты кем был?

Я опешил, так сложно было собраться с мыслями, разложить свою жизнь в хронологическом порядке. Да и кем мог назвать себя человек, который просто был и просто искал?

– Вспомнишь ещё, за вечность всё приходит обратно, деваться то некуда.

И я поведал ему без всякого смущения о планах вызвать Голос и потребовать правды, он смеялся мне в лицо, но не без любопытства.

– Правилами запрещено выходить за рамки. – акт морализаторства ему был явно не к лицу.

– Где обозначены эти правила? Это смерть, мы в мусорном мешке человечества, если уж дарована фантомам такая сила, тогда к чему?

– Голос может стереть твою душу.

– Разве они все – я обвёл рукой полупрозрачные декорации – и так не исчезнут, рано или поздно?

– Сдалась тебе твоя правда?

– Я не могу, просто не могу.

– Знаешь, бывал я на земле чуть дольше, чем это положено в игре, но никому не сказал, имею слабость ощущать себя мощнее остальных. Забавно было, – он сделал паузу, чтобы насладиться моим вниманием и продолжил – кот выпил из противня, что я залил средством, дабы разыграть человека, а этот шерстяной придурок всю кухню заблевал, вот весело то было. Еле откачали тогда, но всё обошлось.

Этот бессвязный поток слов пришлось оборвать, иначе через мгновение я уже начал бы мыслить подобными конструкциями.

– Не мог бы ты научить меня этому трюку?

– Вечность дарует власть лишь над мгновением, но ты можешь попробовать, кто знает, глядишь, твоя злость сильнее.

Меня покоробили его слова, может я и был зол, но никогда этого не демонстрировал, хотя, возможно, здесь все они читали мою душу, как позорную статью в газете. Даже не знаю, опечалила ли меня эта мысль. Свыкнуться с такой открытостью я бы точно не смог, но не исключено, что нынешняя драма просто вытеснила любые возможные.

Я символично растопырил грудь, будто набрал воздуха в лёгкие, и напряг кулаки. Наблюдение за рукой меня огорчило, она выглядела крепкой, но совсем не ощущалась, я не чувствовал пальцев, напряженных и сомкнутых, не реагировал вибрацией на напряжение, не осязал самого себя. Когда пытаешься сосредоточиться на чем-то, стараешься уловить центр, соединить нутро в маленькой точке и напрячь жилки, а когда твоё тело не реагирует, воспринимать себя не выходит.

Всё вокруг плавало, но не оттого, что пылало остатками бытия, скорее наоборот, блуждало в отсутствии всего, как в космическом пространстве, где нет ни единой действующей извне силы. Фантомы жадно обвивали тела за туманной пеленой, отчего те двигались медленнее, жалобно взывая к Богу, и смеялись. Я потерял всякий интерес к происходящему и, отчаявшись, побрёл подальше от клоунады. По мере удаления, недвижимых становилось всё больше. Застыв в различных позах, некоторые из которых не помогали видеть в них некогда пылающих жизнью духов, статуи глядели мертвенно вялыми глазами на мироздание.