– Не слишком ли много заданий на меня вы навешиваете в первую встречу? – подозрительно произнес Михаил.

– Это самый что ни на есть щадящий режим послушания, который мы к тебе применяем, – вмешался брат Петр, – и, если ты этого не осилишь, то второй встречи может уже и не быть.

– Удалось чему-либо научить новоиспеченного послушника? – спросил Никодим.

– Слегка ознакомили его с природой блудного греха, – произнес брат Петр, – и объяснили, в первом приближении, как надобно в нем раскаиваться.

– А я молился о том, – произнес старец Никодим, – чтобы нас никогда не оставляла благодать Отца Небесного – Творца всех миров. Теперь, Михаил, ступай с Богом и выполняй услышанное.

На следующий день Михаил отправился не в университет, а на утреннюю службу в тот же самый храм на Павелецкой и тут же встал в очередь на исповедь. Мысли его путались и метались во все стороны. Он не мог сосредоточиться на блудных грехах: чем ближе подходила его очередь, тем сильнее дрожали его колени. Он забыл все детали своих грехов, в которых хотел признаться, и даже имена девушек, с которыми согрешил. Ему было ужасно стыдно рассказывать батюшке подробности своего блуда. Но святой Николай строго смотрел на него с иконы и, казалось, грозил перстом. Михаил не думал, что так трудно будет исповедоваться в блудных грехах. Дома ему это казалось смешным, несущественным фактом, а в церкви, полной народа, все выглядело гораздо серьезней. Святые отцы церкви грозно взирали на него с икон и сердце Михаила похолодело от непонятного страха. Стоящие в конце очереди нетерпеливо напирали на впереди стоящих, и он уже стоял в трех шагах от аналоя, у которого священник принимал исповедь. Михаилу было не по себе от мысли, что сварливые старушки могут услышать детали его исповеди. От стыда он готов был провалиться под землю; ему хотелось сбежать из церкви, чтобы избежать этого унижения, которое приближалось к нему с каждой минутой. Молодую женщину священник с пристрастием допрашивал минут двадцать, пока слезы не покатились по ее нежному лицу. «Нагулялась, небось», – слышал Михаил позади себя старушечье ворчание.

Еще немного и он бы опрометью выбежал из храма, дабы избежать общественного поругания над своей любовью. Только обещание, данное старцу Никодиму, вернуться и обо всем подробно доложить, удерживало его на месте. Иначе с поисками Бога пришлось бы покончить с первых же шагов.

Но тут настал его черед:

Михаил перекрестился и начал, запинаясь:

– Хочу покаяться в блудных грехах, батюшка. Согрешил с Машей, Полиной, Катей, Леной, Олей …. – скороговоркой стал произносить Михаил.

– Меня не интересуют имена твоих женщин, – оборвал его священник, – достаточно сказать: «каюсь в блудных грехах». Господу Богу и так все известно. В чем еще состоят твои грехи? – строго спросил он.

– Все, больше грехов нет.

– Не подготовился ты к исповеди. Иди, и продолжай исполнять епитимью, – укорил его священник, – приходи завтра, прочитав вечером 30 раз канон покаянный, и молитвы ко святому причастию.

Пристыженный Михаил пулей вылетел из храма. Так, значит, напрасно он простоял целый час в очереди, сгорая от унижения, напрасно встал в 6 утра и пришел в храм. Его так и колотило от негодования. Через два часа Михаил, слегка успокоившись прогулкой по свежему воздуху, стучал в закрытую калитку двора старца Никодима.

– Ты чего так рано приперся, – недовольно сказал брат Петр, – бесцеремонно отрываешь нас от утренних молитв, которые являются сокровенной беседой с Господом.

Михаил от неожиданности отступил назад.