– Я пытался бороться с этими соблазнами, но не устоял.

– По-моему, ты не только не боролся, а еще и сам, как мартовский кот, охотился за ними, – прошипела Поля.

– Закончим этот бесполезный спор, – произнес Михаил. – Вопрос на засыпку: каковы твои цели в жизни, чего ты хочешь и чего добиваешься.

– Во всяком случае, я не одержима идеей поиска невидимого Бога; я люблю тебя, хочу быть любима, хочу быть счастливой, хочу ребенка. Почему я не имею на это права?

– Я тебе уже говорил, что не готов к семейной жизни. Я хочу вначале спасти свою душу, найти то, что скрыто за семью печатями.

– Тогда что ты делаешь по ночам в моей постели? Там ты никогда не отыщешь Бога! Я – красивая женщина; почему я не могу быть по-настоящему счастливой, почему я не могу прижиматься ночью к любимому, и чувствовать защиту от всех неприятностей?

– Если ты не собираешься искать Бога вместе со мной, – заявил Михаил, – то мы не сможем построить совместную жизнь.

– Я никогда не думала, что ты способен принеси в жертву нашу возвышенную любовь ради несбыточной мечты! А что, если ты никогда Бога не найдешь? Может быть, Он существует только в твоем воспаленном воображении, да в головах таких же упрямцев, как и ты? – сказала она, нежно прижимаясь к нему.

Михаил холодно отстранил от себя Полину и направился к двери.

– Ну и уходи! – вспыхнула она, – Думаешь, я буду рыдать и умолять тебя вернуться!

– Скорее всего, ты найдешь себе более подходящего друга сердца, – ответил Михаил.

Выйдя на улицу, он вдохнул полной грудью свежий воздух и направился к метро. На душе осталась горькая печаль от нелепого расставания, но, с другой стороны, Михаил осознавал, что связь с Полиной сильно приземляла его душу и мешала устремиться ввысь.

– Красивых женщин много, – утешал себя он, – а Бог – один.

Дома Михаил десять раз прочитал покаянный канон, стоя перед иконами, и то и дело засыпая. Но после прочтения на душе неожиданно просветлело, и он мысленно поблагодарил священника за наложенную епитимию.

В течении трех дней, перед сном, он читал канон и молитвы пресвятой Богородице.

На четвертый день, после лекций в университете, к нему подошел его приятель Александр.

– Я заметил, что вы с Полиной перестали разговаривать, – сказал он.

– Наши цели совершенно расходятся, – нахмурился Михаил, – она хочет создать семью, а я ищу Бога.

– Я слышал недавно у друзей о том, – сказал Александр, – что под Москвой появился некий Никодим; он, говорят, типа старца, человек духовного знания, и многим помог. А живет он в Купавне, недалеко от карьерного озера. Я знаю, что тебя интересуют такие люди, и поэтому взял его адрес, – он помахал перед лицом Михаила клочком бумаги, на котором были нацарапаны карандашом несколько строчек, и небрежно вложил его в нагрудный карман рубашки Михаила.

– Ну ладно, мне пора, сегодня собираюсь с подругой в театр, пойдешь с нами? – И, не дожидаясь ответа, он быстро удалился.

«Может быть, не откладывая на будущее, прямо сейчас и поехать к Никодиму?» – подумал Михаил, направляясь к выходу. Он сел в метро и доехал до Курского вокзала, запрыгнул в отходящую электричку, и через сорок минут уже был на станции Купавна. Радостно зашагал он по проселочной дороге к дому Никодима. Через час он уже стоял у калитки двухэтажного деревянного дома, окруженного заросшим травой садом, в котором росли яблони и черная смородина. Справа от дома находилась небольшая кухня, ее дверь была открыта. Не успел Михаил коснуться калитки, как в проеме двери возник, крепкого сложения человек лет шестидесяти, с коротко стриженными седыми волосами, седой бородой. Лицо его было как будто сошло с иконы святого Сергия Радонежского, и взгляд его был проницательным и глубоким.