Времени на купание не было, сын конунга ограничился умыванием тёплой водой. В дорогу Ивар надел кожаные бриджи поверх утеплённой шерстяной белуги, лёгкую кольчугу под меховой дублет, высокие сапоги и стёганые перчатки. В поклажу он упаковал расписной каштановый кунтуш и камзол из светло-голубого кашемира. Ивар не собирался расхаживать по отведённому ему в управление посёлку в лохмотьях.

Ян экипировался аналогично. Хускарл вооружился коротким мечом и лёгким арбалетом, подготовив для своего бонда полуторный меч и короткий лук.

«Тяжёлая железяка, – Ивар оценил вес клинка, который давно не брал в руки. – Фрею бы мои мысли обрадовали».

Во дворе оплота уже суетились люди. Конюхи, повара, все поднялись ещё раньше обычного. Тормозки в дорогу готовили не только Яну, Ивару и их провожатым, в числе четырёх воинов, но и всей дружине Одда. Сам Ледяная Ладонь уже общался со своим братом, родственники говорили громко, но неразборчиво.

Ирис выкрикнула имя брата. Ивар поспешил к младшей сестре для прощания. Она ни свет, ни заря была причёсана и разодета, утончённо, как и всегда.

– Я уезжаю не навсегда, – Ивар обнял сестру.

– Знаем и сожалеем, – ироничный голос, вышедшей во двор Фреи слегка хрипел с утра на холоде.

– Иди сюда, «брат», – Ивар обнял старшую сестру, расчувствовался. – Береги отца, Ирис и оплот конунгов.

– Береги член, «сестричка», – Фрея легонько пнула брата ниже пояса.

Дядя Одд прошёл мимо, криво ухмыльнувшись, и направился к своим людям. Отец, провожал сына последним.

– Ты справишься, – Уве был немногословен в напутствиях. За его спиной стояло четверо воителей. – Это Элиас, Хуго, Теодор и Густав. Они будут твоей дружиной в Кроссвинде. Запомнил имена? – вопрос отец задал шёпотом, обняв сына.

– Я знаю, как их зовут, главное, чтобы они не забыли моё имя.

Четвёрка воинов поклонилась.

– Ну что ж, Густав, Элиас, Теодор и Хуго, седлайте коней. Важный-преважный посёлок с красивым названием Кроссвинд ждёт своего нового ярла, мудрого и смелого, способного вернуть ему процветание и славу.

Первым за ворота внутреннего двора оплота конунгов выехал Одд с дружиной, и только за ним следовал Ивар с Яном по правую руку и своими воителями, двумя по бокам и двумя сзади.

«Дорогу!» – голосил запевала из людей Ледяной Ладони, и народ расступался, кивал головами и провожал взглядами процессию Хедлундов и их приближённых. Над улицами Айскреста начинал кружить первый снег, столь символично провожающий в зиму детей севера. В Скайсдоре раннее начало холодов всегда считалось хорошей приметой, символизировало обновление. Только вот народная молва умалчивала, что обновление не всегда приводит к добру, рискуя променять привычный порядок на неопробованный хаос.

Беспорядочное цоканье десятков копыт прокатилось по центральной аллее Айскреста, кони со своими всадниками покинули столицу Скайсдора, а массивные деревянные ворота затворились за спинами Густава и Теодора.

С возвышенности, занятой столицей самого северного из ныне существующих королевств, открывался вид на бурый простор. У подножия к югу от Железного тракта начинались медно-серебристые предлески Чарвуда. А по левую руку, к северу, циановой сетью журчали ручейки, сливаясь впадающие за обозримой границей в Зелёную реку.

Ивар со своей дружиной проводит Ледяную Ладонь до соколиного холма в пяти верстах от пригорода Айскреста, где дядя развернёт своих людей на север к броду, уводя их в Джайиндов удел через перевал Зелёного Солнца.

Племянник Одда мечтал, чтобы прощанье с дядей произошло как можно раньше. Может тогда он выкинет из головы свои тёмные мысли, навязчивые подозрения и погрузится в размышления о своей собственной миссии.