Сёстры, похоже, уже наелись. Ирис лишь медленно потягивала мёд, а Фрея что-то нацарапывала своим кинжалом на деревянной столешнице. Когда со двора вернулся конунг, менестрели запели оду Альвейг Молнии Запада.

Ивар заметил, как Фрея вытерла подступившую слезу. Она смутилась, поймав взгляд брата. Реакция Ирис была прозаичной, отец и дядя оба загрустили.

Пироги с айвой, бузиной и морошкой немного отвлекли от ностальгии.

– Мы расширили свои границы: Заспиан отдал часть своих земель в знак извинений за вероломство, – Фрея обращалась к отцу и дяде. – Кто будет управлять новыми территориями, и что с укреплением границ? Ниглертоновская застава – слабый форт.

– Фрея, – в голосе Уве прозвучала долгожданная уверенность. Однако дальнейшие слова вновь напрягли Ивара. – Одд уже назначил тех, кто будет руководить постройкой новых фортов и застав.

– Разве это должен был сделать не ты? – на вопрос сына конунг не ответил, но ударил по столу кулаком.

Ледяная Ладонь неодобрительно помотал головой:

– В своё время будешь решать такие вопросы, если, – дядя многозначительно улыбнулся, – удосужишься.

– А что их король? – Ирис вторглась в растущее за столом напряжение и заставила его дать трещину и постепенно осыпаться мелкими льдинками. – Что он сказал, подписывая мир? Что побудило их вторгнуться на северные земли?

– Глупость, – Уве и Одд произнесли это синхронно и убедительно, вот только и дураку было ясно, что это не ответ. Хотя Ледяная Ладонь и добавил: – Сказали, что не по своей воле топтались по нашей родине, но лихие дни миновали. На самом же деле они усрались. В самом деле гадили кровавой дриснёй, когда мы гнали их, разрушая мобильные форты и лагеря. В итоге они были готовы на жертвы в угоду нового мира, и это главное.

Слуги подали тёплое вино с пряностями.

– Гадость, – пробурчала Фрея. – Я буду и дальше пить мёд.

И она пила. А вот Ивар, осушив чашу сладкого напитка, радовался, что пир подходит к концу. Ему предстояло выспаться перед завтрашним отправлением в Кроссвинд.

Час крысы промчался в застенках вместе с короткими снами, час быка глубоко дышал, расслабляя уставший мозг, час тигра стал часом пробуждения.

В комнате было жарко. Ивар раскрылся и приподнялся в постели. Камин умеренно потрескивал, форточка была плотно закрыта. Ян, должно быть, хотел исправиться, но переусердствовал. Сын конунга подошёл к окну и впустил в комнату свежий прохладный воздух.

Вернувшись в постель и забравшись под шкуры, Ивар попытался уснуть. Час тигра с рыком забрал его сон, как добычу. Молодой Хедлунд уснул лишь, когда на мягких лапах в оплот конунгов примчался час зайца. И та недолгая нега ускользнула в длинных тенях часа дракона. Пора было вставать.

Ян, разбудив своего бонда, посмотрел с некой вопросительностью, ждал благодарности за исполнение обязанностей? Ивара это только разнервировало. Парень выглядел отдохнувшим, очевидно, не пил много на вчерашнем пиру, знал, что перед дорогой не стоит. Ивар же не смог отказать в таком удовольствии, он хотел унести с собой хоть какие-то крохи домашнего уюта.