Поэтому каждый должен быть готовым оказать помощь попавшим в беду. И общий настрой там очень дружеский и кооперативный. Люди, встречаясь на горных тропинках, обязательно здороваются и желают друг другу легкой дороги. Этот обычай мне очень импонировал. Мне нравилось приветствовать встречных путников и желать им всего самого доброго.

Помню, забравшись на трехкилометровую высоту, мы увидели, как рождается горная река. Из ущелья вытекал небольшой ручеек, который буквально на глазах превращался в поток. Мы перешагнули через него и отправились дальше.

Обратно мы возвращались с опозданием. Очень хотелось сфотографироваться в горной долине. Наш поток был уже настолько широким и бурным, что перейти его в том же месте мы не смогли. Пришлось идти вдоль берега около часа в поисках безопасного места для перехода на другой берег. И мы нашли его с большим трудом, уже опасаясь, что застрянем здесь до позднего вечера. Такой оказалась цена получасовой задержки.

10 августа

Наградой нам были удивительные впечатления, красивейшие ущелья и водопады, купание в ледяных источниках. Один из источников, считавшийся целебным, бил метрах в пятистах от нашей базы. Температура в нем круглый год держалась на уровне 3–4 градусов. Я все никак не решался в нем искупаться, но его величество Случай вскоре вынудил меня к этому.

Как-то утром я встал с заложенным носом и першением в горле. Холодные ночи в палатке дали себя знать. Пошел к тренеру. Тот без долгих разговоров повел меня к источнику, велел зайти в него, трижды окунуться с головой и потом что есть духу бежать в лагерь.

Погружение было ошеломительным. Я нырял в ледяную воду после сухой парилки при 100 градусах. Это было очень даже здорово. Но зайти в холодную воду в обычном состоянии… Дыхание перехватило так, что я мельком подумал, что последний вдох в своей жизни я уже сделал. Но надо было еще три раза нырнуть.

Из источника я выскочил будто ошпаренный жидким льдом. И стремглав понесся в лагерь, где меня уже ждал свежезаваренный имбирный чай. Через полчаса я почувствовал, как все тело горит огнем. Меня переполняла энергия, и я был готов сворачивать горы. Благо, их вокруг достаточно.

Потом я еще раз ходил к источнику. Спокойно разделся, залез и даже посидел в воде какое-то время. И так же спокойно вышел. Уже не боялся. Мы с ним поладили. Хотел окунуться в день отъезда на прощание. Но не сложилось.

Итак, я уезжал горячо и навсегда влюбленным в Кавказ. С надеждой приехать сюда снова. С родителями или с детьми. Мой отец студентом начинал здесь заниматься слаломом. Он и поставил меня в семь лет на горные лыжи. До сих пор помню его рассказы про Чегет и Домбай. И песню Юрия Визбора. «Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой…» Хорошо бы привезти папу сюда снова.

12 августа

Московская квартира устроила мне неприятный сюрприз. Меня никто не ждал. Дочь на каникулах, сын на даче у друга, жена неизвестно где. Впервые в жизни меня дома никто не встречал.

Хотя нет, я не совсем прав. Меня встречали два жирных жизнерадостных рыжих таракана на кухне. Этой нечисти у нас не было очень давно. Мы все следили за чистотой и поддерживали порядок так, чтобы они не заводились. И их появление стало для меня предвестником моего личного апокалипсиса.

Созерцание родного дома, встретившего меня отсутствием хозяйки, какой-то холодной, нежилой пустотой и тараканами вдруг переполнило меня таким дремучим бешенством, что я едва не начал крушить все вокруг саперной лопаткой из рюкзака. Но дом ведь не виноват.

Обидней всего было то, что меня никто не предупредил, что дом стоит пустой. С женой я общался во время поездки и написал, когда приеду. А она почему-то не сообщила о своем отсутствии. От всего этого было откровенно тошно.