!). – Его глаза загорелись, мне нравится, как живо он говорит.

Тут все так тараторят? Порой походит на лингвистические экзерсисы. Если да, тогда мне хана. Невероятное напряжение. Кажется, собеседник понимает моё замешательство и заметно замедляется в своём темпе речи. Ещё бы членораздельности добавил, тогда бы я точно начала ему симпатизировать.

(Далее диалоги последуют в переводе)

– Я возглавляю проект и руковожу всем процессом. Организация кастинга, выбор актёров, сценарий конечно же, декорации, съемка, монтаж. Процесс захватывающий. Ты сможешь участвовать на всех этапах, как и договаривались прежде. Вот бумаги. – В мою сторону протягивается худенькая (почти дистрофичная) пачка листов в скоросшивателе. Конечно же на английском. Уже с первых строк мне мало что понятно, но, в целом, текст документа выглядит внушительно. Делаю умное лицо, хотя по правде ощущаю себя конченой тупицей. Вида при этом старательно не подаю. – Тебе нужно поставить свои подписи, где отмечено. – Выводит меня из небольшого ступора важный человечек, сидящий за столом в своём офисе. И чего я нервничаю?

– Тебе бы сначала прочитать, вникнуть и только потом уже подписывать. — Этот голос всегда подкидывает мне здравые идеи.

– Какой смысл ему меня обманывать или что-то ещё? Вроде, нет мотива. Рискну.

– У тебя проблемы с инстинктом самосохранения. – Мысленно отмахиваюсь.

– Можно ручку? – Рейнольд с лёгкой усмешкой подаёт её мне. Коварная усмешка, но убеждаю себя, что мне это только показалось.

– Я определил твой гонорар в размере 0,5% от общей суммы кассовых сборов. Более того, пока ты в Штатах, тебе обеспечен номер в отеле и 100 баксов в неделю. – Открывает бумажник и достаёт несколько купюр. – Вот, держи. – Протягивает мне 400 долларов. – Тебе одобрили визу на месяц? – Неловко брать у него деньги, успокаиваюсь тем, что это всего-навсего условия контракта, зарплата. К тому же, моих сбережений не хватит на жизнь в одном и самых дорогих мегаполисов мира. Принимаю купюры.

– На 180 дней. Ошибочно приняли меня за прилежную гражданку. – Коротышка не понимает моей шутки.

Приступаю к подписанию документов. Тут не очень много страниц, и после того как быстро осиливаю их все, Рейнольд проводит небольшую и весьма убогую экскурсию по студии, затем провожает на улицу и ловит такси. Багажник его авто открываться автоматически с ключа, так что, пока он называет адрес таксисту, я, кряхтя, достаю свой чемодан и гружу его в жёлтый авто, подпинывая коленом. Каждый раз, поднимая этот тяжеленный чемодан, спрашиваю себя: "Зачем мне столько вещей?".

Приезжаю в отель, где приходится опять сидеть в мучительно-утомляющем ожидании, мне формируют электронный ключ, оформляют бумажки, вносят в базу, отдавая приоритет в оформлении постояльцам из люксовых номеров. Лишь сорок минут спустя второсортная я, поднимаюсь на этаж и захожу в комнату. Блёклая и до безобразия безвкусно оформленная комнатушка, и мне совершенно не понятно, к чему было столько суматохи и условностей из-за этого "ничто"? Кровать, шкаф, тумба под телевизором, небольшой диванчик и кресло. Единственное, что привлекает меня в этой комнате, – большое окно, за которым располагается незнакомый и пугающий мир Большого Яблока. Чувствую приятный трепет и неприятное волнение. Грандиозно.

Утром, несмотря на не отпускающую усталость и ломоту во всём теле, убеждаю себя в невозможности продолжительного валяния в постели. Меня самую малость привлекает пугающая необходимость знакомства с городом мечты, и, всё же, именно эта перспектива неотступно давит на нервы. Первое самостоятельное путешествие; как ни крути, это взвинчивает нервы и портит аппетит, хорошо, завтраки не включены. Несмотря на тягостное внутреннее состояние, весь день шатаюсь с опорой на навигатор по ближайшим улицам, сижу в парке, глазею на местных аборигенов, не разглядываю витрины.