Люди в ужасе смотрели, как агенты запихивают отца Йозо в машину и увозят его. Его будут пытать? Его убьют? Все боялись, что с ним случится самое страшное.

Сразу после ареста отца Йозо большой отряд милиции оцепил церковь и приходской дом. Они забаррикадировали двери и долго обыскивали оба здания. В итоге они вынесли все деньги, которые прихожане жертвовали на Мессы, и арестовали ещё нескольких священников.

Чуть позже я тоже подошла к церкви и поразилась, увидев заграждения и милицию. У меня свело живот. Я очень переживала за отца Йозо и молила Бога о его укреплении. Кто-то из милиционеров насмехался над нами: «Ха-ха-ха, нет больше вашего Йозо! Всё!» Они рассчитывали, что на этом всё закончится. Возможно, это и была та «великая битва», о которой нас предупреждала Богородица 2 августа? Было ли дозволение местным жителям дотронуться до Неё в поле на гумне подготовкой к этой битве?

На меджугорских улицах было столько вооружённой милиции, что казалось – началась война. Я думала, что следующими жертвами станем мы, шестеро визионеров. Кто знает, будем ли мы вообще живы завтра? Эта мысль вселяла в меня одновременно и страх, и мир. Страх – потому что если я умру, будет страдать моя семья. А мир – потому что я наконец смогу быть с Богородицей. Смерти я не боялась, зная, что существует Царствие Небесное, но мне было грустно за людей, которые останутся на земле.

Каким-то чудом священнику из ближайшего села разрешили открыть меджугорскую церковь и отслужить в тот вечер Мессу. Таким образом вечерняя молитвенная программа, начатая отцом Йозо, не остановилась. Церковь была заполнена до краёв. Люди плакали и молились. Мы вшестером вели молитву Розария, а когда подошло время явления, ушли в комнату сбоку от алтаря. Как только пришла Богородица, мы сразу спросили Её о нашем любимом священнике.

– Не бойтесь, – сказала Она. – Я хочу, чтобы вы были исполнены радостью и чтобы ваши лица излучали радость. Я дам защиту отцу Йозо. Я с ним.

Когда явление закончилось, мы передали священнику слова Божьей Матери. Он посмотрел на встревоженные лица верующих, взял на руки маленького Якова и поставил его перед алтарём. Из-за маленького роста его почти не было видно.

– Яков, расскажи всем, – попросил священник.

Яков взглянул на собравшихся, глубоко вздохнул и уверенно повторил то, что сказала нам Богородица. Отчаяние верующих сменилось надеждой. Мы изо всех сил старались улыбаться, пока Яков озвучивал послание. Богородица немного нас утешила, но было невозможно не замечать отсутствие священника, который, не считая первых дней, стал нам верным союзником. Мы пытались представить, где он сейчас и через что ему приходится проходить.

Когда власти попытались заставить одного из местных священников отменить все вечерние Мессы под предлогом, что молитвенные встречи обычно проходят в утренние часы, он сказал: «Месса – это воспоминание последнего ужина Иисуса, а не последнего завтрака». Интересно, что ту свою судьбоносную проповедь отец Йозо завершил словами, которые теперь, оглядываясь назад, я воспринимаю как пророчество предстоящих ему страданий:

«Христиане в этом мире – как свет во тьме. Наша сила – в наших коленях, в наших руках, сложенных на груди в молитве, в нашем ношении креста. Наша сила исходит от нашего Господа Бога. Нет другой силы, нет другой мудрости, нет другой победы, кроме победы над бессмысленностью этого мира через смирение, любовь и жертву».

Вопреки ожиданиям коммунистов, явления продолжились и после ареста отца Йозо, а приток верующих не иссяк. К этому времени я научилась мастерски скрываться не только от милиции, но и от паломников. Каждый день я ровно так же, как и прежде, вставала рано и шла собирать и развешивать табак, пока не наступало время явления.