– Твоя неустрашимость убедила меня, что ты говоришь правду.

Я поблагодарила его за то, что он принёс запись, и повторила, что не держу на него зла.

– Вы просто делали свою работу, – сказала я.

После его ухода я села и постаралась разложить по полочкам воспоминания, которые всплыли после прослушивания записи. Я закрыла глаза, и мои мысли перенеслись в тот период, когда происходил допрос.

В августе 1981 года события в Меджугорье стали развиваться с небывалой быстротой. Село было переполнено милицией, но, как ни удивительно, паломники продолжали приезжать. Ни милиция, ни солдаты не могли остановить верующих. Новость о явлениях разнеслась по всему миру, привлекая людей из самых далёких мест, о которых я до того времени слышала только на уроках в школе.

Многие паломники хотели увидеть визионеров и поэтому нередко приходили к дому тёти и дяди. Сначала я разговаривала со всеми, кто приходил, часами слушала их трагичные истории, плакала вместе с ними и утешала. Но очень скоро я поняла, что людей больше, чем моих сил. Я брала на себя их боль, начала терять сон и зачастую чувствовала себя опустошённой и больной. Тревожась за моё здоровье, дядя Шимун старался меня защищать и, когда приходили паломники, выходил на порог сам.

– Дома ли визионерка? – спрашивали они. – Мы бы хотели её увидеть.

Мой дядя всегда старался говорить с ними максимально любезно:

– Мне жаль, но Мирьяна очень устала.

Ещё с большей любезностью он захлопывал дверь перед чрезмерно настойчивыми верующими. Если ему начинали рассказывать о тяжёлых обстоятельствах, он звал на помощь тётю Славу. Она тоже видела, как нелегко мне выносить повышенное внимание, и старалась охранять мою частную жизнь, особенно если люди хотели видеть меня из простого любопытства. Она просила меня выйти, только если кто-то действительно нуждался в помощи, но и в этих случаях, если разговор затягивался до позднего вечера, она выходила и просила меня вернуться в дом.

Поначалу меня мучала совесть из-за того, что я не могу поговорить со всеми. Позднее я поняла, что паломникам, чтобы получить духовную пользу от посещения Меджугорья, не нужно встречаться со мной. Я всего лишь передаю послания и доношу свои ощущения, насколько у меня это получается. К тому же послания Богородицы проявляются и через само Меджугорье. Они – в уединённости полей, на скалистых склонах гор, в исповедальнях и на алтаре церкви Св. Иакова. Мы, визионеры, призваны лишь передать Её слова, а через них Богородица уже говорит абсолютно со всеми.

Я любила наблюдать, как бабушка Ела общается с паломниками. Нередко она обращалась к Богу с такими словами: «Боже, почему Ты нас такими сотворил, почему не сделал так, чтобы мы все говорили на одном языке? Я так сильно хочу говорить о Тебе со всеми этими людьми, но они меня не понимают».

При этом она всё же говорила с паломниками. Несмотря на проблемы со здоровьем, она приветствовала их с улыбкой на лице, кормила тем немногим, что у неё было, и оставляла ночевать, не прося за это никаких денег. Молилась вместе с ними и они могли видеть, что она практически не выпускает из рук Розарий. Не осознавая этого, она с ними говорила о Боге, свидетельствовала о Нём самым убедительным образом – своим примером.

Бабушка Ела и большинство местных жителей присутствие военных воспринимали мирно и доброжелательно. В жаркие полуденные часы они приносили солдатам холодные напитки, а иногда, вечером, и домашнюю еду. Было удивительно и очень радостно видеть, как сгорбленная старушка несёт солдату в форме кружку с молоком или кусок свежего хлеба. Меджугорские матери обращались с солдатами так, как если бы это были их собственные сыновья, и эффект от этого был потрясающим: чем дольше стояли в селе солдаты, тем более дружелюбны они становились ко всем, включая паломников.