Но ради Сью я был готов на многое, и я честно старался.

У меня честно ничего не получалось.

Занятия бухгалтерских курсов проходили в помещении школы. Мы сидели за партами, а перед нами висели географические карты и транспарант:

«Знание – самое мощное оружие в мире. Вооружённый знанием, человек непобедим».

Вместо слова «знание» ученики два раза сверху подписали: «атомная бомба».

Транспарант не очень отвлекал меня, а географическая карта – очень. На ней были изображены разные незнакомые места. Вся Европа была завешена транспарантом: от неё оставался только кончик Италии. Где-то под словом «оружие», там, где Висла впадает в море, навеки пропал мой родной город. Но я об этом не думал. Япросто бессмысленно таращился на карту, любовался переливами цветов на её поверхности и отвлекался от бухгалтерии.

После третьей недели занятий я сказал Сьюзен:

– Мне, кажется, не следует быть бухгалтером.

– Почему это?

– Мне очень захочется поставить печать себе на лоб и на щёки. Мне уже сейчас этого хочется, а ведь я только учусь. И потом, куча денег. У меня будет лежать куча денег в жестяной коробке из-под конфет, как у нашего прораба. Это железный человек. Сколько его не проси, он не даст тебе лишнего: всем, мол, по закону!

– Ну и что? И ты так будешь.

– Нет, я так не буду. Я так никогда не буду. Если у меня кто-нибудь попросит денег, я же знаю, как это неприятно, когда они кончаются до зарплаты… Да и вообще… мне будет всё время хотеться присвоить их себе… это уж точно!

Мне, действительно, постоянно приходили в голову разные криминальные мысли. В ту пору я только тем и занимался, что выдумывал всякие истории с приключениями. Тогда я читал одни детективы, и часто в самых обычных ситуациях, увиденных на улице, и в обрывках разговоров мне мерещились всякие захватывающие истории. Я боялся ездить в подземке и, чтобы отвлечься, разглядывал людей и придумывал про них всякую всячину. Мне часто приходили в голову планы разных афёр, причём достаточно выполнимых, то есть я мог бы претворить их в жизнь, если бы не был так ленив.

А однажды ночью я проснулся и увидел спящую Сьюзен. Она лежала на спине, слега запрокинув голову, её нежная шея была открыта. Мне безумно захотелось убить её – без малейшей причины или повода, – и я до сих пор не могу отдать себе отчёт: что меня тогда остановило.

И тогда, и сейчас я знал, что такие мысли приходят в голову многим людям. Я называю их «контрапунктом». Стоишь где-нибудь на высоте, и тебе очень хочется спрыгнуть вниз, и тебя так тянет, что надо поскорее отойти в сторону, пока ты этого не сделал. Любишь кого-то, а сам втайне ловишь себя на мысли, что его можно взять и убить. Тебя ужас берёт от этой мысли, но зачем-то она в жизни нужна. Как тень.

Но тогда я думал, что меня тянет на преступления из-за того, что моя жизнь такая обыкновенная и скучная и что сам я – человек неинтересный и глупый.

Я спрашивал у Сьюзен:

– Почему со мной не случается никаких приключений?

А она меня успокаивала:

– С тобой их случается больше, чем с другими.

Меня это ставило в тупик. Уже сейчас я начинаю понимать, что она, возможно, была права. Дело в том, что я не распознавал – не воспринимал действительно необычных вещей, я не отделял их от обычных. Меня поражали мелочи (навсегда запомнилась женщина, которая ждала кого-то на углу, а в руке, на отлёте, держала надкушенное зелёное яблоко), а… когда в мою жизнь приходило то, что принято называть «приключением», я относился к этому так невнимательно… и в то же время так добросовестно. Что и портило всё дело.

Однажды я шёл по улице и пел, ну, просто шёл и пел, подпрыгивал, приплясывая, руки держал в карманах, позвякивал мелкой монетой. Это классно – носить наличность россыпью в карманах, можно купить себе кока-колу, или мороженое, или какую-нибудь мелочь. Вот, я так шёл через весь город, то шагая, то подбегая, то подскакивая, а потом выяснилось, что за мной всю дорогу шли два чувака, два продюсера с радио, шли и пёрлись от меня не по-детски. Наконец один из них ухватил меня за плечо и повернул к себе. Я и сейчас нервный, а тогда я был вообще неврастеник, я просто взвился от этого прикосновения, у меня волосы дыбом стали, и рожа была такая испуганная, что оба продюсера чуть не сдохли со смеху.