– Уу, да это же просто Фортунелло! – сказал один другому. – Парень, как тебя зовут?

Когда они услышали моё имя и фамилию, то просто зарыдали от восторга и профессионального интереса. Они наперебой принялись меня расхваливать и завлекать.

– Мы – продюсеры! Мы следим за тобой уже час и не можем оторваться! Ты можешь стать звездой! Ты завываешь, хрипишь и пляшешь, как афроамериканец, даже лучше, и при этом ты – рыжий! Мы сделаем из тебя второго Чарли Чаплина! Ты станешь богатым и будешь петь всю жизнь, сколько душе угодно!

Мне это понравилось, и я пошёл с ними. Они привели меня в свою студию, позвали ещё пятерых своих сотоварищей и велели мне «что-нибудь изобразить». Я изобразил телефонный разговор мужчины с женщиной, в котором обе стороны пели. Женщина пела хриплым вульгарным басом, а мужчинка шепелявил и сюсюкал.

– Джо-о-он, что ты де-е-елае-е-ешь?

– Ничего-о-о-о, дорога-а-ая! А что-о-о-о?

– Я только что вышла из ва-а-анны!

– Ты го-о-оо-ленькая?

– Да-ааа!

Потом в комнату мужчинки входил его босс, и он начинал притворяться, что говорит о работе, а женщина ничего не понимала и провоцировала его на сексуальные темы.

Продюсеры лежали под столами и судорожно икали.

– Хватит! – прорыдал, наконец, один из них. – Довольно! Прекрати выпендриваться!

Я прекратил выпендриваться. Продюсеры пожали мне руку.

– Бакуш, ты гений, – заявили они. – Мы сделаем из тебя кого надо.

– А кого надо?

– Звезду, вот кого!

Мне не хотелось быть звездой. Мне хотелось только денег. Да и этот трюк с телефоном вовсе не приводил меня в такой восторг, как их. Тем не менее я потратил примерно три недели на то, чтобы удивлять их и других, тех, кто хотел купить меня, своими песнями.

Но потом начались проблемы. Эти проблемы удивили меня самого.

– Ты наденешь это, это и вон то, – распоряжался продюсер. – Ты встанешь так и начнёшь с этого.

– Почему? – поинтересовался я.

– Послушай, тебя не должно волновать почему. Ты пустое место, умеющее делать то, что нам нужно. Ты – это твоя способность, больше ничего. Согласен?

– Согласен, – сказал я.

Я и в самом деле так думал. Да так оно и было ещё за несколько месяцев до того, как они меня встретили. Но в этот самый момент, когда они стали распоряжаться мной, я вдруг осознал, что это больше не так. Я больше не был пустым местом, как когда только приехал в Америку. Больше не был пустыней. Теперь у меня было что-то своё, мне было что терять, и я этого терять – не хотел.

Так я обнаружил, что я есть. Так чаще всего и обнаруживаешь, что что-то у тебя есть – когда кто-то хочет у тебя это отобрать.

Если в приключении с продюсерами были только возможности, то другое приключение, которое произошло со мной в то же время, было менее безобидным. Дело в том, что на стройке я работать больше не мог, а деньги были нужны. Ивот в погоне за деньгами я вляпался в мумиё. Дело было так: со мной поговорил представитель их шулерской компании и убедил меня, что мумиё – панацея от всех болезней. Аргумент был простой.

– Поработаешь на нас бесплатно одно лето, получишь квартиру.

Глаза у меня загорелись. Я поверил в мумиё. Явпаривал его клиентам со страшным энтузиазмом. На мне просто горела рубаха. Глаза тоже горели. Но Сьюзен моего энтузиазма не разделяла.

Я восклицал:

– Ты подумай! Уже фараоны лечились им.

– Ага, – сказала Сью без выражения. – Лечились, лечились и сами в него превратились. Они тебя сцапают, помяни мое слово.

– Кто?

– Да фараоны.

Но оказалось всё ещё хуже: в конце лета меня выгнали на улицу, не заплатив ни гроша. Где-то месяца через два после того, как меня выгнали, я случайно шёл мимо их двери ночью и заметил, что какие-то люди пытаются проникнуть внутрь и украсть мумиё.